Другие лошади - [45]
Костян оказался способным учеником. Но на четвёртой, по моим подсчётам, чувихе сломался. Да так и проходил с нею два последних курса.
Предложение сделал, но она испугалась, что за больной свекрухой придётся ходить, и уехала восвояси. Он переживал, говорят, сильно. Пил даже.
А я довёл свой послужной список до полусотни и поехал увеличивать счёт до ста уже в университет.
Это я про нас, Костяна и меня, если вкратце.
И вот он, подонок, не пришёл с утра в колледж.
Я ещё накануне забеспокоился, когда по межгороду ему звякнул.
Он меня, конечно, не узнал. Потом удивился вроде как. Я и выпали:
– Завтра у вахты…
Это мы так с ним прощались в годы учёбы.
А он, это теперешний Костян, бесцветно как-то:
– Ну… не знаю…
Я подумал: может, устал после работы. (Он вроде вальщиком леса хрястает.) Но что-то недоброе в душе моей кольнуло.
А сегодня он и взаправду не пришёл.
Часов до трёх дня мы всей группой, за исключением Костяна, колобродили по городу.
Вдруг девки запищали, что им надо краситься-одеваться. Парни заныли, что хотят сесть в кафе и пожрать по-человечьи.
Прикинул я, чем посиделки эти закончатся.
И решил, что отколюсь-ка я да навещу этого подонка Костяна. Посмотрю в его пыльные глаза (ну правда, они у кореша будто пылью присыпаны) и скажу ему пару ласковых.
И пошёл по старой памяти.
Стоит, подонок.
Снег роет.
Дед у него большо-ой кусок земли отхватил. Дом построил, дочь родил, да и помер. Про бабку не знаю ничего. Сбежала вроде.
Мать на участке этом корячилась-корячилась, да и надорвалась. Коська-то поздно у неё появился. Муж пил. Собственно это обстоятельство она и вспомнила раз пятьсот за время наших коротких застолий.
И была у семейки этой одна странность.
Они по весне выгребали со двора снег. На дорогу бросали и вдоль забора.
Я вот, грешный человек, до сих пор не могу понять – на шиша? Растает ведь.
Вот смотрю… А странности-то остались.
Костян мой за двадцать лет подсох. Похудел то есть. А и был нежирный. Смотрю, ушанку снял, пот со лба вытер. Волосы все на месте. Но то ли снегом их припорошило, то ли нонсенс какой – полголовы седые.
Что ещё. Осанка не изменилась. Прямой, точно кол проглотил.
А! Вот ещё… Он без перчаток был. Я смотрю: у него указательного пальца на левой руке нет.
Короче, красавец.
А я на него через забор зырю.
Наконец, снизошёл, заметил меня, элемента нетрудового.
И говорит равнодушно так:
– О, здорово, Серёга!
Тут я, признаться разозлился.
– Здорово, – говорю, – мудак.
Он засмеялся:
– Кхы-кхы-кхы.
Тут я как заору:
– Так, мля, пять минут на сборы – и со мной пошёл, да?
Он кхыкать перестал и руками разводит:
– Не, Серый, не пойду я. Вишь, снегом занят.
Подумал и на кой-то ляд ещё раз добавил:
– Занят, Серя, снегом.
Я за калиткой аж взвизгнул:
– Ах ты дятел, – говорю, – мы приехали… За тридевять земель в тридесятом царстве живём и приехали. А ты…
А он, представляете, от меня отвернулся, лопату взял и давай мокрый снег на кубики резать.
Я психанул, развернулся – и был таков.
Прибежал прямым ходом в кафешку, где наши сидели. Штрафную вмантурил. Язык у меня развязался. Давай всем про Костяна рассказывать.
А они набухались уже все. Рожи красные, довольные. Кто про машину свою трёт, кто про жену, кто про работу любимую.
Не, вы не подумайте. У меня и машина есть. Какая не скажу, чтоб не понтоваться, но не металлолом – будьте спокойны. И жена красавица. И детей двое. И тружусь – не парюсь особо. Ссуды оформляю. В качестве оформителя то есть. Но говорить об этом с друзьями юности не-вы-носимо.
– Слушьте, – говорю, – а пойдём все к подонку этому.
– А на хрена? – спрашивают у меня однокашники и смотрят так, как будто я сам лузер. – Он же не пришёл… Не хочет, значит, нас видеть. А мы чего к нему попрёмся?
И я побежал искать правды к девочкам.
Бывшая Костянова, тоже, кстати, прикатила. Ничего такая, только шире раза в два стала после родов. Девочкам в общежитии три комнаты выделили. Вот они все в одну из них набились – и красятся. А комната моя. Когда-то была. Начал я про Костяна рассказывать, а они меня и не слышат. Волосы завивают. Губы красят. Глаза. Раньше-то им ничего этого не надо было. Красить. А теперь… Мобильники у всех орут одновременно. Как дети в роддоме. Бывшая Костянова только плечами эдак пожала:
– Ах, Костя…
Не в смысле: «Ах, это Костя, которого я так любила и которому неоднократно отдавалась на твоей кровати, дорогой Серёжа!» По-другому: «Ах, этот дурачок… Что-то такое, кажется, припоминаю».
Тут я им брякнул, что, мол, сколько обезьяна у зеркала не крутилась, а жопа у неё всё равно красная и сзади!
Они взвизгнули – прям как раньше, когда без стука войдёшь, – и вытолкали меня из кровной комнаты в казённый коридор.
Да у меня уж и у самого от сердца отлегло.
«Сиди, – думаю, – Костя, дома. Дураков учить надо».
Всё бы хорошо, да на концерте, прям в первом отделении волосан какой-то из теперешних студентов песню под гитару втопил. И так, падла, классно втопил, что я украдкой слёзы вытер. У группы «Скорпионс» альбом был… Они там ещё по-русски петь пытались: «НабЕрежной Москви у парка Горькова слушАю я ветЕр пермЕ-ен…»
А рядом наша классная сидит, в такт пению раскачивается. Это меня добило. Я спросил у неё, сколько осталось до дискотеки, она ответила, что, мол, часа два. И я опять двинул к Костяну.
Александр Киров – первый лауреат Всероссийской книжной премии «Чеховский дар» 2010 года. А «Последний из миннезингеров» – первая книга талантливого молодого писателя из Каргополя, изданная в Москве. Лев Аннинский, высоко оценивая самобытное, жесткое творчество Александра Кирова, замечает: «Он отлично знает, что происходит. Ощущение такое, что помимо того, чем наполнены его страницы, он знает еще что-то, о чем молчит. Не хочет говорить. И даже пробует… улыбаться. Еле заметная такая улыбка… Без всякого намека на насмешку.
«Когда любовь нечаянно нагрянет, то от неё хорошего не жди»… Известный писатель, прожжённый людовед, влюбился. И, думаете, в кого? В эстрадную певицу Мальвину, знакомую вам по повестям «Рыжая из шоу бизнеса» и «Бегущая под дождём». Что же из этой сумасшедшей любви выйдет?
Роман «Нечаев вернулся», опубликованный в 1987 году, после громкого теракта организации «Прямое действие», стал во Франции событием, что и выразил в газете «Фигаро» критик Андре Бренкур: «Мы переживаем это „действие“ вместе с героями самой черной из серий, воображая, будто волей автора перенеслись в какой-то фантастический мир, пока вдруг не становится ясно, что это мир, в котором мы живем».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Амариллис день и ночь» увлекает читателя на поиски сокровенных истоков любви, в волшебное странствие по дорогам грез и воспоминаний. Преуспевающий лондонский художник Питер Диггс погружается в сновидения и тайную жизнь Амариллис – загадочной и прекрасной женщины, которая неким необъяснимым образом связана с трагедией, выпавшей на его долю в далеком прошлом. Пытаясь разобраться в складывающихся между ними странных отношениях, Питер все больше запутывается в хитросплетениях снов и яви, пока наконец любовь не придает ему силы «пройти сквозь себя самого» и обрести себя в душе возлюбленной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Горькая и смешная история, которую рассказывает Марина Левицкая, — не просто семейная сага украинских иммигрантов в Англии. Это история Украины и всей Европы, переживших кошмары XX века, история человека и человечества. И конечно же — краткая история тракторов. По-украински. Книга, о которой не только говорят, но и спорят. «Через два года после смерти моей мамы отец влюбился в шикарную украинскую блондинку-разведенку. Ему было восемьдесят четыре, ей — тридцать шесть. Она взорвала нашу жизнь, словно пушистая розовая граната, взболтав мутную воду, вытолкнув на поверхность осевшие на дно воспоминания и наподдав под зад нашим семейным призракам.
Михаил Стрельцов – поэт, прозаик, участник литературных семинаров и фестивалей, где зачастую является соруководителем. Член Союза российских писателей и Русского ПЕН-центра. В рассказах Стрельцова внимание привлекает удивительное сочетание по-астафьевски подлинного, честного материала с легкими оттенками иррационального и самоиронии. Тем не менее, автора невозможно причислить в разряд выдумщиков по причине острой наблюдательности, звериного – толстовского! – чутья ситуаций и характеров. В 2018 году на основе рассказов из этой книги поставлен спектакль «Гости».
В книгу включены сказки, рассказывающие о перипетиях, с которыми сталкиваются сотрудники офисов, образовавшие в последнее время мощную социальную прослойку. Это особый тип людей, можно сказать, новый этнос, у которого есть свои легенды, свои предания, свой язык, свои обычаи и свой культурный уклад. Автор подвергает их серьезнейшим испытаниям, насылая на них инфернальные силы, с которыми им приходится бороться с переменным успехом. Сказки написаны в стилистике черного юмора.
В этой книге много героинь, но всех их объединяет одно: они женщины. Жаждущие любви и стремящиеся обрести свое место в жизни, ошибающиеся, порой непоправимо, прощающие и мстящие. Они живут в разные времена. В 70-е годы прошлого века, когда начинается эпоха советского «застоя» (повесть «Семейная жизнь»), в 80-е, когда воздух жизни уже словно бы пропитан тлением (повесть «Бабий дом», по ней снят фильм «Ребро Адама»), в 90-е, когда вся жизнь сдвигается с места и, обещая новые горизонты, кажется, летит в тартарары (повесть «Новая дивная жизнь (Амазонка)»)
Чем отличается умный человек от глупого и как не остаться в дураках? Как отличить правду, которую ты видишь сам, от обмана, который тебе внушили? Как устроен человек, что он добровольно отказывается от свободы и строит государство, где много работы и запретов? Это книга о том, почему человек стал царем природы и почему государство всегда решает собственные задачи, подчиняя человека себе. Почему великая европейская цивилизация самоуничтожается, а завтрашний мир выглядит страшноватым из нашего сегодня. Михаил Веллер, знаменитый писатель и философ, автор бестселлеров и докладчик ХХIII и ХХIV Всемирных Философских Конгрессов 2013 и 2018 гг., автор философской теории энергоэволюционизма, представленной в четырех томах на Лондонской международной книжной ярмарке и удостоенной медали Всемирного философского форума по диалектике Афины-2010, пишет здесь о нашем прошлом и будущем в легкой и доступной форме, ироничным языком.