Другая половина мира, или Утренние беседы с Паулой - [53]

Шрифт
Интервал

Он не хочет ребенка, но вовсе не потому, что его чувства изменились, — так он говорил. Изменились не чувства к Пауле, а только лишь возможность их свободного проявления; когда кругом трещит мороз, самое сокровенное наружу не вытащишь.

Ее мать сказала бы: У тебя просто чуточку поднялась температура, но это неопасно.

Закутаться, зарыться в перину и шерстяное одеяло и выгнать с потом все дурное.

Да только она чересчур сухая. Сверху донизу сухая, точно выжженная засухой. Во рту ни капли слюны. И нет спасения — чем оросить землю, если вода иссякла.

Горячая, сухая, бесплодная.

Возможно, они в самом деле существуют. Те организмы, что в неблагоприятных условиях обрастают специальной капсулой — и остаются живы. Долгие тысячелетия.

А другие вымирают.

Паула не умрет. От простуды умирают разве что сердечники. У нее же сердце еще никогда не болело. Это только кажется, будто оно болит.

5

От внутреннего беспокойства больше не отмахнуться, как от навязчивой идеи. И нет причин к довольству, думает Паула, к тому, чтобы полагать, что природная гармония есть фальшивая химера. Причина и иллюзия…

Паула теперь слишком чувствительна к холодному ветру, который рябит поверхность озерца, и зимою ей уже не искупаться.

Чащу кустарника на берегу проредили, деревья подстригли, подрезали, сухостой убрали. Вывезли остатки лета.

На Лансароте Паулу поразила мощь застывшей лавы. Это — не миг в развитии мира, но мир как таковой. Взрыв. Извержение и распад. Рождение.

Не прятаться более в себе, как в устричной раковине. Выброшенная из скорлупки, выбитая из колеи, Паула теперь иногда разговаривает сама с собой, ведь она снова одна, а от одиночества отвыкла.

Феликс говорил, что нельзя склонять голову перед тронами правителей. Паула зовет это гражданским мужеством и, надо сказать, вполне уверена в превосходстве своего делового и трезвого подхода. У него-то не было уверенности, готов ли он набраться такого мужества. Паула видела Феликса скорее рыцарем Печального Образа его собственных фантазий. Где тебе понять, говорит она, что означает включить в фонды Маркса и Ленина вместо душеспасительного чтива, поместить на стенд новинок книги «сердитых» писателей, превратить выдачу книг в скандал.

Бросить перчатку?

Попытаться учинить бунт среди муниципальных стеллажей в надежде, что порыв свежего ветра обернется постоянным освежающим бризом.

И потерпеть неудачу, потому что Паула-одиночка — то же, что вулкан в стране детства.

Бросив вызов, она жнет не бурю, не анархию желаний, которая не поддается кастрации, она жнет всего лишь сокращение ассигнований, а это и так уже дело решенное.

Кому охота терять квалифицированного работника, да еще так скоро. Начальство лелеет надежду, что Паула, выбитая из колеи, вновь вернется на проторенную дорогу, ведь неуживчивости за нею прежде не замечалось.

Чем она могла бы оправдаться? Одной только потребностью пустить в ход заржавленный механизм?

Опоздав на работу, Паула просит у фройляйн Фельсман извинения, уверяет, что купит новый будильник, электронный: он-де и мертвого подымет.

Расставляя по полкам новые книги, Паула все время чувствует на себе взгляд Фельсманши: та глаз с нее не спускает до тех пор, пока последние карточки не исчезают в ящиках каталога.

Со злости Паула приписывает старухе вековечную душевную оцепенелость: все в ней застыло в недвижности — будь что будет, и злу она не воспротивится.


Сестра с самого начала предвидела, что удержать его Паула не сможет. Зять по-прежнему смахивает на неудачливого пиротехника-самоучку, которого подводит собственная лихость.

У матери все по-старому. Навестив в воскресенье Паулу, она спросила: Чего ты, собственно, добиваешься, вызывая в людях злость?

По одежке протягивай ножки — вот как надо жить, упрямо твердит она. Разве что накинуть на плечи теплый халат, чтобы было уютнее.

Феликс прислал письмо.

Пойми, пишет он, сейчас я не могу вернуться. Я принял твердое решение и теперь пробую разобраться. Guardia Civil[34] как была рассадником фашизма, так и осталась.

Письмо не из Малаги, а из Мадрида. Значит, домой он не поехал, застрял на полдороге и пишет от друга, у которого гостит. Этого друга он встречал летом в М. Она что же, ждала, что завтра он вернется?

Паула взяла нож, надрезала конверт; теперь по субботам никаких булочек, только газета, сигареты и кофе.

В эту субботу она бы могла и прокатиться на велосипеде к болоту, соблазнясь обманчивым декабрьским солнцем, но тем не менее садится в машину и едет в Д., на вокзал. По субботам все магазины открыты, поэтому в М. она едет поездом, так как автостоянки возле переполненных универсальных магазинов наверняка забиты машинами. Забронировать среди зимы туристическую поездку в Мадрид будет сложно. Агентства предлагают андалузское побережье и Канарские острова, Джербу или Мадейру. Маршруты по столицам Пауле тоже не подходят. У них есть, скажем, Лондон, Париж, Афины. Но не Мадрид. Даже в Барселону зимой нет туристических самолетов. Пауле остается только приобрести билет на обычный рейс. Ни под каким видом она не полетит в Испанию на «Кондоре», это слово вызывает у нее дурные ассоциации.


Еще от автора Ангелика Мехтель
Но в снах своих ты размышлял...

Рассказы сборника разнообразны по тематике, но объединены общей мыслью: современное западное общество остается обществом отчуждения. Для многих людей жизнь в нем нередко оборачивается стрессами, ведет к трагическим развязкам.


Рекомендуем почитать
Женщина - половинка мужчины

Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.


Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание

Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.


Возвращение Иржи Скалы

Без аннотации.Вашему вниманию предлагается произведение Богумира Полаха "Возвращение Иржи Скалы".


Слушается дело о человеке

Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.


Хрупкие плечи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ты, я и другие

В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..