Другая половина мира, или Утренние беседы с Паулой - [54]
Сразу после рождества — на две недели в Мадрид. Новый год встретить у Феликса. Интересно, как испанцы празднуют Новый год? Задуман, стало быть, просто отпуск. Заказан билет, ну, может быть, еще куплено платье в одном из магазинчиков старого города. Уступка минутному капризу, что с ней вообще-то бывает редко. Все ее существо радостно ждет встречи с Феликсом.
Ночами она бы теперь могла грезить о цветущих мадридских каштанах, хоть и не знает, есть ли там каштаны, тем более цветущие в эту пору. Ей видится маленькая площадь, окаймленная унылыми мещанскими домишками, посреди нее — купа старых каштанов, багряных, источающих тяжелый аромат. И там она встречает юношу — не Феликса.
Курить в электричках воспрещается, поэтому она одержима одной мыслью — успеть на перроне выкурить сигарету. Сумку она спокойно ставит на платформу, придерживая ее ногами. Рядом сидит какой-то старик, с виду типичный dropout[35]. Курили бы лучше сигары, советует он, все не так вредно.
Паула кивает и заводит речь о том, что-де можно затягиваться, а можно и не затягиваться. А сама думает: уходи, уходи отсюда, старик, ты слишком дряхл.
Я всю жизнь курил сигары, продолжает старик, вот здоровьишко и уберег, сами поглядите.
Она не смотрит на него, замечает на перроне двух «черных шерифов» из числа частных полицейских, задача которых — обеспечить покой и порядок, одного их присутствия достаточно, чтобы народ присмирел и держался на расстоянии от этих мужчин с пистолетами в кобуре, выставленными на всеобщее обозрение; Паула вспоминает, что читала однажды в статье о книжной ярмарке, как какой-то парень, протянувший федеральному президенту книгу, был зверски избит его телохранителями. Бетонный пол между стендами устлан сизалевыми циновками…
С появлением ландрата, обер-бургомистра и советника по культуре воцаряется тишина; слышатся только щелчки фотокамер. Репортеры — в темных костюмах и зимних сапогах на микропорке.
Это мероприятие устраивала не Паула, хотя происходит оно в помещении библиотеки.
Фройляйн Фельсман с улыбкой мелькает в толпе; она теперь не стоит у входа и не прохаживается между стеллажами, наблюдая за посетителями; она пожимает руки, чувствует себя раскованно и уже заняла сумочкой место рядом с учителем физики, который по совместительству возглавляет краеведческий музей. Она тут как дома.
Под эгидой муниципалитета единственное городское издательство представляет публике иллюстрированный томик, посвященный Д., куда вошли рисунки местного художника и лирика местного поэта, — праздник получился на славу: при свечах, с камерной музыкой, с цветами на столе, со стихами в исполнении некой актрисы, а завершилось все вручением книг обер-бургомистру, советнику по культуре и ландрату.
Потом — ужин, холодные закуски; и эти люди, по-приятельски относящиеся друг к другу, чувствуют себя как рыбы в воде, враждебности, видимо, никто не испытывает.
Собрание горожан тоже прошло без шума; зал был полон лишь наполовину, ни один наглец не потребовал от отцов города оправданий. Когда обер-бургомистр попросил выступающих внести в списки свои имена, фамилии и адреса, ораторов набралось меньше полудюжины.
Пауле удалось в этот вечер незаметно уйти, и никто ее не хватился. Фельсманша заранее убрала стенд с новыми поступлениями к Пауле в кабинет, от греха подальше.
Публика благодушествует, в зале царит полная гармония. А там за дверью — рождество.
«Там за дверью»[36] она зятю не дарила, зато преподнесла ему книжку из серии «Сделай сам»— о том, как своими руками сделать фейерверк. Книга была обернута в рождественскую бумагу.
На этот раз и брат приехал к рождеству домой. Живой и здоровый. Ничем он в Бразилии не заразился. Подлинную нищету видел только из окна автобуса. Самое замечательное на рождество — по-прежнему материно печенье.
Без малого шагах в двадцати от «черных шерифов» Паула поднялась, отшвырнула окурок и зашагала прочь, глядя на птиц между рельсами; в лицо ей пахнуло ветром от подъезжающей электрички. Раз, два — и нет ее.
Вернулась в бюро путешествий, обменяла авиабилет на железнодорожный. Уступила минутному капризу, решению, принятому вот только что, сию секунду, но отменить его уже очень трудно.
Заявление об уходе она передала коротышке советнику из рук в руки и не сочла нужным выдумывать причины, которые были бы, по его мнению, уважительными.
Поспешное решение? Или тут как в фотографии: снимок проявляется и остается только положить его наконец в фиксаж из тиосульфата натрия.
Еще в бюро путешествий Паула наметила себе маршрут. Мюнхен — Мадрид. И смотрела, как девушка за столом зеленым фломастером нанесла его на карту европейских дорог, а после взяла деньги.
В Европе нет приключений? Каждый населенный пункт на своем месте — существует. На карте. Упорядоченная Европа, поделенная, разграниченная, состоящая из стран, провинций, регионов; аграрные и промышленные зоны, хранилища ядовитых веществ; атомная энергия — благодарю покорно. Те, кто говорит «да», не встречают сопротивления. Говорить «да», а не «нет»? Европа — мультимиллионерам?
А Пауле — Мадрид, который мысленно видится ей на карте белым пятном. На тридцатом году демократической эры она решилась уехать из своей страны.
Рассказы сборника разнообразны по тематике, но объединены общей мыслью: современное западное общество остается обществом отчуждения. Для многих людей жизнь в нем нередко оборачивается стрессами, ведет к трагическим развязкам.
В сборник рассказов «Синагога и улица» Хаима Граде, одного из крупнейших прозаиков XX века, писавших на идише, входят четыре произведения о жизни еврейской общины Вильнюса в период между мировыми войнами. Рассказ «Деды и внуки» повествует о том, как Тора и ее изучение связывали разные поколения евреев и как под действием убыстряющегося времени эта связь постепенно истончалась. «Двор Лейбы-Лейзера» — рассказ о столкновении и борьбе в соседских, родственных и религиозных взаимоотношениях людей различных взглядов на Тору — как на запрет и как на благословение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.