Другая музыка нужна - [213]
— Что я вам, мальчик на побегушках! Сами смотрите. — И отворил дверь на улицу. Выпустив их, вернулся в свою каморку и задремал опять.
Пишта с Барбалой тащили носилки шагов пятьдесят. Потом Йошка спрыгнул с них, и Пишта сказал:
— Ты передай через Мартона, где мне найти тебя.
— Ладно. Но с вами-то что будет?
— Ерунда, не важно! — лязгнул зубами Пишта. — А ну, смывайся!
Йошка Франк быстро чмокнул Пишту, потом Барбалу Катона, которая только тогда ответила на неожиданный поцелуй, когда Йошка Франк был уже совсем далеко.
— Да, да… Ничего не поделаешь, такова жизнь…
Обыскав большой цех, сыщики выяснили, что не хватает одного рабочего. Имя его удалось установить лишь после долгих проволочек. Рабочие придурялись, как только могли, говорили наперебой, перебирали самые различные имена и только, когда уже не было иного выхода, кто-то назвал Ласло Надя. Но сыщики не поверили, продолжали расспрашивать, а спасительные минуты летели одна за другой.
— Куда он делся? Когда ушел?
— Откуда нам знать? Может, в нужнике сидит?
— Так долго?..
— Что ж, всяко бывает…
Сыщики прошли сперва в заводскую уборную, потом к вахтеру.
— Ласло Надь вышел сейчас с завода?
— Ласло Надь? — тупо переспросил разбуженный вахтер и разыскал бумажку. — Да…
— Когда?
— Да уж с полчаса… Тяжелое пищевое отравление, — прочел он по бумажке.
— Чтоб вас тяжелая кондрашка хватила!.. Говорили же вам: глядите в оба!
— Уж извиняйте, но только его на носилках притащили из приемной. Вы-то ведь искали Эндре Ковача.
Через минуту сыщики были уже в приемной. Сестра милосердия и Пишта как раз с невероятным усердием перевязывали пострадавшего рабочего.
— Куда вы Ласло Надя девали? — набросились на них сыщики.
— Подождите! — медленно и с таким укором ответила сестра, будто во время сложной операции ей задали неуместный и глупый вопрос — вроде того что: «Когда будет масленица?»
— Отвечайте немедленно!
— А вы не видите, что я рану перевязываю?
— Не вижу! — злобно рявкнул сыщик.
— Жаль, — ответила сестра. — Это надо видеть.
— Куда вы отправили Ласло Надя? — заорал сыщик уже во всю мочь.
— В больницу святого Иштвана! — ответил вместо Барбалы Пишта, громко потянув носом.
— Телефон больницы!
— Пишта, посмотрите…
Пишта, хотя и помнил номер наизусть, долго возился с телефонной книжкой.
Несколько минут спустя приемная огласилась еще более страшным криком:
— В больницу святого Иштвана повезли?.. А там ничего не знают?!
— Как это может быть? — кротко спросил Пишта. — Ведь мы же сами посадили беднягу в карету.
— Он был без сознания, — добавила Барбала.
— Его тошнило все время, — промолвил Пишта.
И Пишту и Барбалу сыщики захватили с собой, но оба они так упорно твердили одно и то же, что к утру их выпустили.
Из тюрьмы на проспекте Маргит Пишту Хорвата повели в военную тюрьму на улицу Конти, оттуда — в будапештскую военную комендатуру, потом в отдел контрразведки военного министерства и, наконец, опять обратно. Пишта нарассказал столько былей и небылиц, что довольные следователи военной прокуратуры (по счастью, они хотели всю славу присвоить себе и потому не устанавливали связи с политическим отделом полиции) выписали ему новые башмаки взамен его рваных и пообещали достать еще и одежду. Протоколы допросов составляли уже семь папок. Два следователя, сменяя друг друга, работали по четырнадцать — пятнадцать часов в сутки. И хотя было несомненно, что часть рассказов Пишты — плод фантазии, однако жадные следователи записывали и протоколировали все в полном убеждении, что так, глядишь, и правда выплывет на свет божий, а главное — этот огромный материал «будет импонировать наверху». И следователи радовались, надеялись на повышение…
А Пишта, надо сказать, кроме Бела Куна, не назвал ни одного человека, с кем он был в Сибири. Зато уж вместе с Бела Куном побывал в стольких местах, начиная от Томска до Орши, что, будь у них даже двадцать ног, их все равно бы не хватило.
Пишта Хорват поступил очень просто: всех превратил в Бела Куна, начиная от Ференца Эгри и Дёрдя Новака, вплоть до той приютившей его на ночь горластой бабы. Но про мать Петера Чики и обитателей ее квартиры ни звука не проронил. Не упомянул даже о том, что его сестренка Маришка живет в Пеште. Выходило так, будто по приезде он сразу поехал в Коложвар.
А следователи, совсем одурев от говорливого парня, не сочли даже нужным направить кого-нибудь в Летень. «Ну что узнаешь в таком медвежьем углу?» Одним словом, следствие велось до тех пор, пока Пишта Хорват, улучив подходящий момент, не сбежал из здания военного министерства.
Через двадцать минут он был уже на улице Сазхаз в квартире Чики, а еще двадцать минут спустя сидел в трамвае и ехал в Кёбаню. Сойдя на конечной остановке, он направился в Ракошкерестур, где, как и было уловлено, провел ночь на кладбище.
На другой день мать Чики принесла ему фальшивый документ, в котором было написано спасительное: «негоден». Документ этот раздобыл Пишта Фицек.
Мать Петера прощалась с Пиштой Хорватом, а думала о своем сыне.
— Берегите себя, — сказала она со слезами на глазах.
— Ладно уж! — ответил Хорват и обнял несчастную женщину.
Он знал, почему она плачет, и не убеждал, что не надо горевать, только сказал на прощанье:
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.
Венгерский поэт коммунист Антал Гидаш, более тридцати лет проживший в Советском Союзе, стал известен как прозаик с выходом романа «Господин Фицек». Этот роман явился первой частью трилогии о Венгрии перед войной и в годы первой мировой войны. Романы «Мартон и его друзья» и «Другая музыка нужна», будучи самостоятельными произведениями, являются второй и третьей частями эпопеи. Трилогия рисует широкую картину жизни венгерского народа в начале XX века и рассказывает о классовой борьбе, о зарождении революционного движения в стране. Настоящее, юбилейное издание всех трех романов этой эпопеи посвящается пятидесятилетию Советской власти.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.