Другая королева - [125]

Я уже делала это три года назад, в замке Болтон, когда верила в свою удачу, я думала, что нет стен, которые могут меня удержать, думала, что кто-то должен меня спасти. Елизавета не сможет устоять против моего убеждения, или моя семья поднимется за меня, или Ботвелл придет. Я не верила, что снова не окажусь среди прекрасного двора – любимая, очаровательная, в сердце всего.

Сейчас все не так. Я сама не та. Я устала после трех лет в тюрьме. Я тяжелее, я утратила гибкость и силу, я больше не та: не устающая, непобедимая. До того, как я лезла вниз по стене в замке Болтон, я неделю провела в бегах от своих врагов, я была закалена. Здесь, за три года роскошного заключения, я разъелась и заскучала, меня сжигали ложные надежды и отвлекали мои мечты, и я вечно нездорова.

В сердце своем я уже другая. Я видела, как восстал и пал ради меня Север, видела, как качаются мои люди, от которых остались голые кости, на виселицах у деревенских перекрестков. Я приняла предложение о браке и узнала об аресте своего жениха. И я ждала и ждала Ботвелла, уверенная, что он ко мне придет. Он не приходит. Он не может прийти. Я поняла, что он ко мне больше не придет, даже если я прикажу ему не приходить. Даже если я извещу его, что больше не желаю его видеть, хотя он поймет, что запрет – это приглашение, он не сможет прийти.

Смелее! Я склоняю голову и задуваю маленькое пламя. Я ничего не потеряю, попытавшись, но могу получить все. Как только я снова буду свободна, я верну себе все: здоровье, красоту, удачу, оптимизм, самого Ботвелла. Я проверяю простыни, обвязанные вокруг моей талии, отдаю конец Джону, своему слуге, улыбаюсь Мэри Ситон и протягиваю ей руку для поцелуя. В этот раз я не стану ее ждать, я не возьму служанку. Я побегу в тот же миг, как ноги мои коснутся земли.

– Я пошлю за тобой, когда окажусь во Франции, – говорю я ей.

Лицо у нее бледное и напряженное, в глазах слезы.

– В добрый час, – отвечает она. – Bonne chance![35]

Она распахивает окошко, и Джон обматывает связанные простыни вокруг столба кровати и готовится удержать мой вес.

Я благодарно киваю ему и шагаю на подоконник, склонив голову, чтобы выбраться из окна, и тут в мою дверь начинают колотить, и хриплый голос Ральфа Сэдлера ревет:

– Открывайте! Именем королевы! Открывайте!

– Вперед! – торопит меня Джон. – Я вас держу! Прыгайте.

Я смотрю вниз. Подо мной, у подножья стены, я вижу мерцание металла: там ждут солдаты. От главного дома торопится с факелами с десяток людей.

– Открывайте!

Я встречаюсь взглядом с полными ужаса глазами Мэри Ситон и пожимаю плечами. Пытаюсь улыбнуться, но чувствую, как дрожат мои губы.

– Mon dieu[36], – произношу я, – что за шум! Значит, не сегодня.

– Открывайте именем королевы, не то я выломаю дверь! – ревет Сэдлер, точно бык.

Я киваю Джону.

– Думаю, вам лучше его впустить, – говорю я.

Протягиваю руку Мэри, чтобы она помогла мне спуститься с окна.

– Быстрее, – говорю я, – отвяжите веревку. Не хочу, чтобы он меня застал в таком виде.

Она теребит узлы, пока он колотит в дверь рукоятью меча. Джон распахивает дверь, и Сэдлер вваливается внутрь. За ним с белым лицом спешит Бесс, повисшая у него на рукаве: она удерживает его руку с мечом.

– Чертова ты предательница, проклятая изменница, предательница бесстыжая! – ревет он, врываясь в комнату и видя связанные простыни на полу и открытое окно.

– Она бы должна с тебя голову снять, отрубить тебе голову без суда.

Я стою, как королева, и молчу.

– Сэр Ральф, – вмешивается Бесс. – Это королева.

– Да я бы сам тебя убил! – кричит он. – Если я тебя сейчас выброшу из окна, могу сказать, что веревка оборвалась и ты упала.

– Так сделайте это, – выплевываю я.

Он ревет от ярости, и Мэри встает между нами, а Джон подходит ближе, опасаясь, что этот зверь бросится на меня в гневе. Но мешает ему Бесс, крепче ухватившая его за руку.

– Сэр Ральф, – тихо произносит она. – Нельзя. Все узнают. Королева отдаст вас под суд за убийство.

– Да королева за меня Бога возблагодарит! – огрызается он.

Бесс качает головой.

– Нет. Она вас никогда не простит. Она не хочет, чтобы ее кузина умерла, она три года пытается найти способ, чтобы восстановить ее на троне.

– И смотрите, какую благодарность получает! Смотрите, как ее любят в ответ!

– Даже так, – ровно отвечает Бесс. – Королева не хочет ее смерти.

– Я преподнесу ей этот дар.

– Она не хочет, чтобы эта смерть была на ее совести, – уточняет Бесс. – Она этого не вынесет. Она этого не желает. И никогда не отдаст такого распоряжения. Жизнь королевы священна.

Я леденею изнутри, я даже не восхищена тем, как Бесс меня защищает. Я знаю, что защищает она свой дом и свое доброе имя. Она не хочет войти в историю как хозяйка, убившая гостью королевской крови. Мэри Ситон продевает руку под мою.

– Вы к ней не притронетесь, – тихо говорит она сэру Ральфу. – Вам придется сперва убить меня, вам придется нас всех убить.

– Верность ваших друзей – ваше благословение, – язвительно говорит сэр Ральф. – Хотя сама вы так неверны всем.

Я ничего не отвечаю.

– Предательница, – говорит он.

Я впервые смотрю на него. Вижу, как от моего презрительного взгляда он краснеет.