Посвящается Энтони
Лондонский Тауэр
Май, 1465 год
Моя мать, наследница короны по праву рождения и жена самого влиятельного человека в этом королевстве, как и подобает леди ее положения, идет впереди всех. За ней идет Изабелла, как старшая из нас, и только потом иду я. Я всегда иду последней. Мне почти ничего не видно, пока мы не входим в тронный зал лондонского Тауэра и мать не подводит Изабеллу к трону, чтобы она выразила почтение правителю и тут же отошла в сторону. Изабелла склоняется в низком реверансе, как нас учили, потому что король – всегда король, даже если он еще совсем юнец, посаженный на престол моим отцом. А его жена будет королевой, что бы мы о ней ни думали. И лишь когда я делаю шаг вперед, чтобы в свой черед присесть в реверансе, я наконец вижу ту, ради встречи с которой нас сюда привели.
У меня захватывает дух от того, как она хороша: это самая красивая женщина, которую я видела в своей жизни! Мне становится понятно, почему король остановил свои войска в то же мгновение, как увидел, и поспешил взять ее в жены спустя считаные недели после первой встречи. Ее улыбка медленно расцветает на лице, но потом озаряет его ангельским сиянием. Она изящнее многих статуй, и многие святые лики Богоматери, вышедшие из-под кисти великих мастеров, меркнут по сравнению с ее тонкими одухотворенными чертами. Я поднимаюсь из реверанса, и мои глаза устремляются к ней, словно она – чудотворная икона, к которой я жадно припадаю. Мне не отвести от нее взгляда, под которым ее лицо оживает, наполняется теплом. Ее щеки розовеют, и она улыбается мне, и я не в силах сдержать ответной счастливой улыбки. Она смеется, находя мой нескрываемый восторг перед ней забавным, и тут я ловлю полный ярости взгляд своей матушки. Я тороплюсь занять свое место подле нее, где уже стоит, нахмурившись, моя сестра Изабелла.
– Ты вытаращилась на нее, как слабоумная! – шипит она мне. – Ты всех нас позоришь. Что бы сказал на это отец?
Король делает шаг вперед и тепло целует матушку в обе щеки.
– Есть ли известия от моего дорогого друга, твоего господина? – спрашивает он.
– Он усердно трудится на службе Вашего Величества, – быстро отвечает она, потому что отца нет на сегодняшнем приеме, как и на всех нынешних празднествах. Он встречается с самим королем Франции и герцогом Бургундским, встречается с ними на равных, чтобы заключить мир с этими великими мужами Христовыми теперь, когда «спящий король»[1] потерпел поражение и мы стали настоящими правителями Англии. Мой отец – великий человек, и он представляет сейчас нового короля и всю Англию.
Король, новый король, наш король шутливо кланяется Изабелле и треплет мою щеку. Он знает нас с тех пор, когда мы были еще детьми, которых не брали на подобные приемы, а он – мальчишкой на попечении нашего отца. В это время мать осматривается вокруг так, словно она дома, в замке Кале, зорко следит за тем, чтобы слуги тщательно выполняли свои обязанности. Я знаю, что она жаждет заметить за ними какую-нибудь оплошность, чтобы потом доложить о ней отцу, как о доказательстве, что эта удивительной красоты королева не справляется с отведенной ей ролью. По недовольному выражению ее лица я вижу, что она так и не смогла ничего найти. Королеву никто не любит, и я тоже не должна ею восхищаться. Нас не должна трогать ее теплая улыбка, которой она одаряет меня и Изабеллу, ее готовность подняться с трона, чтобы подойти и взять нашу мать за руки. Мы полны решимости тоже ее не любить, потому что наш отец уже нашел для короля более достойную партию – принцессу Франции. Он уже все продумал, обо всем договорился, подготовил брачный договор, убедил людей, питавших ненависть к Франции, что этот брак пойдет на пользу их стране, защитит Кале и, может, даже вернет Бордо в наши руки. Вот только Эдуард, наш новый король, головокружительный красавец и славный правитель, наш любимый Эдуард, который, как мы считали, приходился кем-то вроде младшего брата нашему отцу, а нам – сиятельным дядюшкой, просто сказал таким тоном, словно отдавал распоряжения об ужине, что он уже женат и что с этим уже ничего нельзя поделать.
Уже женат? Да, женат, на ней.
Все понимают, как сильно он ошибся, не посоветовавшись с моим отцом насчет своей свадьбы. Нечто подобное произошло впервые за всю долгую и победоносную кампанию, которая спасла дом Йорков от позора, когда им приходилось молить спящего короля и плохую королеву о прощении, и возвела на трон Англии. Все это время отец был рядом с ним, давая советы и руководя всеми его действиями. Отец всегда знал, что лучше для короля, и король, вступивший сейчас в свои права, был всего лишь юношей, который был всем обязан отцу. Если бы не он, Эдуарду не видать бы трона, потому что именно отец научил его управлять армией, которая приносила ему победы в битвах. Отец рисковал жизнью сначала ради отца Эдуарда, потом ради самого Эдуарда, затем, когда спящий король и плохая королева бежали, а Эдуард был коронован, все должно было пойти хорошо, этот юноша вышел из повиновения и тайно женился на ней.
