Дочь кардинала - [5]

[4] – элегантно, но совершенно отстраненно и недружелюбно.

Я соскакиваю с кровати, хватаю платок и набрасываю его себе на голову, изо всех сил стараясь подражать величественности Изабеллы, копируя ее кивки направо и налево.

– Приветствую вас, – обращаюсь я к пустому креслу и замираю, будто прислушиваясь к какой-то просьбе. – Нет, вовсе нет. Я ничем не могу вам помочь. Очень жаль, но это место я уже отдала сестре.

– Моему отцу, лорду Риверсу, – добавляет Иззи.

– И моему брату, Энтони, он такой красавчик!

– Брату Джону тоже, а еще – отдала целое сокровище моим сестрам. Вам совсем ничего не осталось, у меня очень большая семья, – надменно протянула Изабелла. – И их всех необходимо пристроить. Причем пристроить хорошо.

– Да, всех их, всю пару дюжин, – добавляю я. – Вы видели, сколько их зашло за мной в зал? И где, по-вашему, мне искать для всех них титулы и земли?

Мы ходим по комнате кругами и, поравнявшись друг с другом, церемонно и холодно раскланиваемся.

– А вы кто такая? – вопрошаю я.

– Я королева Англии, – заявляет Изабелла, на ходу меняя правила игры. – Я – королева Изабелла Английская и Французская, только что сочетавшаяся браком с королем Эдуардом. Он полюбил меня за мою красоту. Он без ума от меня. Он настолько лишился рассудка от своей любви ко мне, что забыл о своих друзьях и своем долге. Мы поженились тайно, а теперь меня коронуют.

– Нет, нет, это же я была королевой Англии! – говорю я, срывая с головы платок и поворачиваясь к ней. – Я – королева Анна Английская. Я – королева Англии, меня избрал король Эдуард.

– Он никогда тебя не выберет, ты младше меня.

– Он выбрал! Выбрал! – Я чувствую, как у меня внутри все закипает, и понимаю, что могу испортить всю игру, но не могу вынести ее первенство даже тут, в нашей игре.

– Мы же не можем обе быть королевами Англии, – резонно замечает она. – Ты будешь королевой Франции, да, ты можешь быть королевой Франции, Франция тоже неплоха.

– Англии! Я королева Англии! Я ненавижу Францию!

– Ну, ты ею быть не можешь, – отрезала она. – Я старше, поэтому я первая выбираю. Я – королева Англии, и Эдуард в меня влюблен.

Я теряю дар речи от гнева на то, как вероломно она заявляет свои права по старшинству, внезапно превращая игру в противостояние. Я топаю ногой, мое лицо наливается жаркой краской, и я чувствую, как глаза наполняются слезами.

– Англии! Я – королева Англии!

– Ты всегда все портишь, потому что еще малявка, – объявляет она, отворачиваясь от меня. В это время за нами открывается дверь и в комнату входит Маргарита.

– Юные леди, вам обеим пора уже спать. Святые угодники! Что вы сделали с покрывалом?

– Изабелла не дает мне… – начала я. – Она вредничает!

– Неважно, – обрывает она меня. – Быстро в кровать. Что бы это ни было, вы поделите это завтра.

– Но она не делится! – Я давлюсь солеными слезами. – Она никогда не делится. Мы играли, и…

Изабелла коротко смеется, будто мое горе кажется ей смешным, и обменивается с Маргаритой взглядами, будто бы говоря, мол, опять ребенок раскапризничался. Это становится для меня последней каплей. Я начинаю рыдать в голос и падаю лицом на подушку. Никто меня не любит, никто не поверит в то, что мы играли вместе как равные, как сестры, до тех пор, пока Изабелла не решила присвоить себе то, что ей не принадлежало. Она же должна делиться, она это знает. Как несправедливо, что я всегда во всем последняя.

– Это несправедливо! – горестно произношу я. – Как это ко мне несправедливо!

Изабелла поворачивается спиной к Маргарите, чтобы та расшнуровала корсет ее платья, а потом опустила его пониже и поддержала, чтобы сестра переступила через юбки. А Изабелла не преминула сделать это с той самой надменной миной, как королева, которой она готовилась стать.

Маргарита расправляет платье на кресле, приготовляя его к утренней чистке и припудриванию. Изабелла надевает ночную рубашку и ждет, пока Маргарита расчесывает и заплетает ей на ночь волосы.

Я поднимаю раскрасневшееся лицо с подушки, чтобы понаблюдать за ними, Изабелла бросает взгляд в мои блестящие от слез глаза и говорит:

– А тебе вообще давно пора было спать. Ты всегда плачешь, когда устаешь. Ты такая капризная. И маленькая. Тебя не стоило еще пускать на ужин. – И потом она смотрит на Маргариту, взрослую двадцатилетнюю женщину, и добавляет: – Маргарита, скажи ей.

– Спите, леди Анна, – мягко отзывается Маргарита. – Тут не о чем спорить.

Я перекатываюсь на свою сторону кровати и отворачиваюсь к стенке.

Она не должна так со мной разговаривать. Она – статс-дама моей матери и наша сводная сестра и должна обращаться со мной теплее. Но со мной никто не считается, а моя родная сестра меня ненавидит. Я слышу, как скрипит кровать, когда на нее забирается Изабелла и устраивается рядом со мной. Ее никто не заставляет молиться на ночь, хотя ее поведение никак нельзя счесть правильным. Значит, ей прямая дорога в ад.

– Доброй ночи, – говорит Маргарита. – Благослови вас Господь. – И она задувает свечи и выходит из комнаты.

Мы остаемся наедине в комнате, освещенной только огнем из камина. Я чувствую, как она перетягивает одеяло на свою сторону, но лежу, не двигаясь.