Друг и лейтенант Робина Гуда - [60]

Из-за угла показалась пара бегинок, и Вольф быстро зашагал к площади, а я продолжил путь к дому. Кувшин у меня в руках был как будто налит свинцом, и такими же свинцово-тяжелыми были мои мысли.

Если еще не так давно Шервуд казался мне западней, то теперь Ноттингем превратился в западню куда хуже огромного леса. По здешним меркам, он считался большим городом — еще бы, почти три тысячи жителей! — однако мне он отчаянно жал в плечах, и дышать в нем становилось все трудней. Страдай я клаустрофобией, у меня уже начался бы острый приступ этой болезни; впрочем, я еще смогу заполучить боязнь замкнутого пространства, если попаду в одну из клеток ноттингемской тюрьмы.

Три дня подряд после того, как Вольф рассказал мне о смерти Марианны, я занимался тем, что лихорадочно «подчищал хвосты», готовясь объявить шерифу, что ему пора подыскивать себе очередного командира наемников. Это место, похоже, превращалось в периодически вакантное. Мне оставалось только повидаться с Лысым Беном, когда на дороге в Блидворс меня догнал всполошенный верховой: вице-граф приглашал сэра Гринлифа к обеду. Приглашение было таким настоятельным, что я завернул коня, полный самых мрачных предчувствий.

Я появился в доме шерифа уже после того, как слуга «протрубил воду»[33], и сразу понял — случилось нечто из ряда вон выходящее. Это было видно по всеобщему возбуждению, по взвинченным голосам, по слишком громким разговорам за столом, по тому, что сегодня здесь пили не обычный яблочный сидр, а крепкое вино, сдобренное драгоценными специями — имбирем и корицей. Чтобы прославившийся своей скупостью шериф расщедрился на такой кутеж, требовался чрезвычайный повод, и я заранее приготовился к чему угодно, в том числе к тому, что выйду отсюда уже в сопровождении стражи.

Все разговоры за столом, как всегда, велись по-французски, но не успел я занять свое место, как хозяин дома обратился ко мне на языке саксов:

— Ну, что вы скажете, сэр Гринлиф, о проклятых шервудских разбойниках? В последнее время их бесчинства перешли все границы! Вчера шайка Локсли напала на купцов на дороге из Ашфилда в Рейнвордс, убила охранника, купца и его жену... Впрочем, чего еще ожидать от безбожников, грабящих даже служителей церкви!

Я уже слышал о последнем ограблении и скрепя сердце смирился с мыслью, что это не пустые сплетни. Но — три трупа при обычном грабеже, больше того, одна из убитых — женщина! Похоже, Робин и впрямь сошел с ума...

— А вы уверены, сэр Певерил, что на южной дороге орудовала именно шайка Локсли? — медленно спросил я. — Может быть...

— Уверен ли я?! — фыркнул шериф, принимая из рук слуги очередной кубок. Было видно, что вице-граф начал пить еще до обеда и уже успел порядком набраться. — Еще бы не уверен! А еще я уверен в том, что нет смысла держать наемников, которым не под силу справиться с жалкой горсткой засевших в лесу недоносков... Кровь Христова! Де Моллар не мог сладить с разбойниками больше года, Гай Гисборн стоил мне больших убытков, чем шайка Локсли. Я подумал — может, соплеменнику бандитов повезет больше, может, он сумеет притащить мне головы негодяев? Но нет, мой новый командир наемников оказался таким же никчемным, как предыдущие!

За столом засмеялись и загомонили, а я сжал кубок так, что тонкое олово в моей ладони начало сминаться. Глубоко вдохнув, медленно выдохнув, я заставил себя расслабиться. Шериф явно только-только начал увертюру. И он вряд ли позвал меня за тем, чтобы выставить на посмешище перед гостями. Оставалось выяснить — зачем именно? Рано или поздно это обязательно выплыло бы на поверхность, но я предпочел разведку боем.

— Мне, конечно, далеко до Гая Гисборна и де Моллара, — я аккуратно поставил кубок на стол. — И мои люди не умеют попадать стрелой белке в глаз, как умеет Робин Гуд. Но среди них тоже попадаются неплохие стрелки — например, Огюст Пиррен или Жак Ришар...

— Ришар, этот подлый дезертир?

—  Не знаю, дезертировал ли он. Возможно, он стал жертвой разбойников, подобно папплвикским лесникам... Но как раз перед своим исчезновением он придумал смелый план, как избавиться от шервудских бандитов. В ту пору его идея показалась мне безумной, а вот теперь я думаю — возможно, gravia graviorem curam exigunt pericula...[34]

—  Вот уж не знал, что вы знаток латыни, сэр Гринлиф, — хмыкнул шериф, сделав щедрый глоток из собственного кубка. — Ну, поделитесь с нами этим смелым планом! Мои гости наверняка сгорают от нетерпения!

Смеешься? Хорошо, сейчас мы проверим твое чувство юмора!

—  Ришар рассуждал так — разбойники живут в лесу... С этим не поспоришь, верно?

—  Совершенно верно, — с ухмылкой подтвердил констебль, тоже отдавая дань душистому вину.

—  Аутло неожиданно появляются из чащи и грабят несчастных путников, а потом снова скрываются за деревьями.

—  Это тоже справедливо подмечено, — засмеялся сэр Персиваль из Ньюарка. — И что же дальше?

—  Так вот, чтобы лишить аутло возможности неожиданно появляться из чащи, а потом скрываться в ней, Ришар предложил поджечь Шервудский лес.

За столом воцарилась ошеломленная тишина.

Все трезвые, полупьяные и совсем пьяные сотрапезники застыли с вытаращенными глазами и полуоткрытыми ртами, уставясь на меня, как на двуглавое чудище.