Друг человека... (История из скорого завтра) - [5]
Тоска ломила грудь, как литр пива - мочевой пузырь.
Остановился у табачного киоска, коих на территории части чуть не по одному на каждые сто метров, купил курева. Мусоля остатки рублевых бумажонок с разменянного бакса, поймал себя на подсчете: а сколько же, интересно, сигарет там, на родине доллара, он мог на него, один, приобрести? Вряд ли даже пачку самых дешевых. Юрий курил неплохие - "Винстон". На боку пачки надпись: "Изготовлено под контролем..." Дальше название фирмы по-иностранному, и в конце "USA". Выходит: здесь лучше сигареты те же покупать и гнать туда. А получается... Нелепо все, и лучше не забивать этим башку, не парить понапрасну (ответа не найти) слабые мозги-извилины.
Может, благодаря тем вечерним спевкам-записям, переиначиваниям ретро-песенок в альтернативную какофонию у Юрия появилась привычка бормотать под нос разные более или менее, с более или менее, но мелодией строчки. Даже не всегда вдаваясь в то, что там, во рту, булькало.
"...та-та-ра-ра, ру-ру-ру-ру... на работу работодателей, угнетем угнетателей... ра-ра-ра-ра... покараем карателей, холеру лицемеру..."
Неспешным шагом, машинально, занятый рифмами-ритмами, Юрий вышел (ворота по случаю выходного были настежь) в город. Еще окраина и все же город... Через десяток шагов очнулся, но возвращаться не стал, наоборот пошел быстрее.
С тех пор как вернули иномарку в гараж и отец о чем-то поговорил с начальством части, замял проступок сына, они не виделись. И здесь, у этого пятиэтажного, облицованного потемневшим от времени мрамором здания, где ныне размещался Опорный пункт цивилизации и где пять дней в неделю сидел отец, он ни разу до сего дня не бывал. Но знал по слухам, по полуправдивым шуткам, что к нему, зданию, всем прочим, кроме членов Комитета и их обслуги, подход не рекомендуется. Метров за сто до мраморной стены асфальт площади Победы был размечен демократично нежирной прерывистой линией. Конечно, в принципе любой мог переступить - свобода выбора. Но в этом случае по выбору противной стороны - охраны в стеклянных будочках - могла свобода выйти боком... Да, свобода, однако ведь не до такой же степени: черту кому ни попадя переступать.
- Батьку шукаешь, э?
Знакомый вроде. Юрий пригляделся. Водила?.. Нет, телохранитель - был тогда с отцом, когда гнали "Ауди" обратно, законному ее владельцу. В тот вечер Юрий мало что видел и соображал, оторванный опять от Ленки-елки, от дома, полувымерзшего поля, но говорок этот усек... Хм, как "человек с ружьем" из былинных баек, с особым говорком; не доверяют, что ли, по-прежнему своим?.. Свои - в альтернативу, а латыши, хохлы, эстонцы - в контрактники... Правда, к своим, в альтернативу, - и мирные, про совесть вспоминающие "чурки"...
- Гуляю, - неприязненно, с желанием тут же отвязаться и уйти ответил
Юрий. - Хочу, гуляю, где хочу.
- А я те шо?.. Я вить про то, шо батька ж дома.
- Угу... - Юрий, повернувши было прочь, остановился. - Как вас там... Мыкола? Мыкола... м-м... Вот ты послушай... дай свою версию. Вот здесь у нас торгуют за гроши иностранным... Сигареты, кассеты для магнитофона... В общем, тем, что
там - за доллары. Короче, в общем, дороже много, чем у нас. Какой же смысл?
Телохранитель в раздумье собрал на лбу морщины, но тут же посветлел, расправился.
- Та вить шукают же тут: лес, бензин, металл...
- Так что... обмен? Мы олухи, выходит?
- Ну ни зовсим обмен... А олухи... хе-хе!.. Ты, шо ж, тохо не бачив? И круглое лицо охранника стало сочувствующе смеющимся.
"Вот этому бы вмазать! Пока здесь - за чертой. Здесь еще моя земля. Трэсь разочек - да и ходу".
Юрий резко повернулся. Прочь, прочь... Пошагал, так и не вынув из карманов кулаки. Чесались. Била дрожь, зуб на зуб не попадал ни в такт шагам, ни в унисон мелодии... чего-то там:
...а-та-та, та-та-та... чужая Гренада...
...а-та-та, та-та-та... и запах огня...
Каждый, как давно стало видно и понятно Юрию - и кому дозволено, и кому
нет, - крутится-вертится-выживает поодиночке. Навскидку вроде и группами существуют, общее дело делая, а присмотрись - поодиночке, когда нагло, когда откровенно отпихивая и топча ближнего.
В целом ничего хитромудрого в этом наблюдении для Юрия не открывалось, но вот человека хитромудрого найти тянуло, хотя задача оказывалась не из легких. Отец, конечно, из таких, из их породы, только он ведь отец, и на него поэтому в полной мере рассчитывать не стоит. А кроме него... Впрочем, еще одного такого Юрий знал и считал старшим товарищем, почти что другом, который с чистой душой (хотя бы, может, по отношению к нему лишь одному) поможет, поддержит. Даст совет, как не заплесневеть, не одуреть здесь Юрию окончательно. В этой альтернативке бесконечной...
Сквозь деревеньку их, насколько он себя помнил, то есть "испокон", раз в день ходил туда-сюда мусоровоз. Нелепость, конечно, - городской мусоровоз на внутрирайонной трассе, но ведь "испокон", и к нему привыкли, не замечали... Юрий узнал однажды, что если подрядиться водить такой мусоровоз, то будешь и сыт и прочее, - Иван Иваныч, к которому сейчас торопился, сам когда-то предлагал устроить по этой части. Не было тогда достаточной причины рисковать - тот мусоровоз, понятно, не просто с мусором ходил. Да и загружать работой свой единственный выходной... Но
«Елтышевы» – семейный эпос Романа Сенчина. Страшный и абсолютно реальный мир, в который попадает семья Елтышевых, – это мир современной российской деревни. Нет, не той деревни, куда принято ездить на уик-энд из больших мегаполисов – пожарить шашлыки и попеть под караоке. А самой настоящей деревни, древней, как сама Россия: без дорог, без лекарств, без удобств и средств к существованию. Деревни, где лишний рот страшнее болезни и за вязанку дров зимой можно поплатиться жизнью. Люди очень быстро теряют человеческий облик, когда сталкиваются с необходимостью выживать.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
В новой книге Романа Сенчина две повести – «У моря» и «Русская зима». Обе почти неприкрыто автобиографичны. Герой Сенчина – всегда человек рефлексии, человек-самоанализ, будь он мужчиной или женщиной (в центре повести «Русская зима» – девушка, популярный драматург). Как добиться покоя, счастья и «правильности», живя в дисбалансе между мучительным бытом и сомневающейся душой? Проза Сенчина продолжает традицию русской классики: думать, вспоминать, беспокоиться и любить. «Повести объединяет попытка героев изменить свою жизнь, убежать от прошлого.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Информация», многих сборников короткой прозы. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист премий «Русский Букер», «Национальный бестселлер». Слом, сбой в «системе жизни» случается в каждой истории, вошедшей в новую книгу Романа Сенчина. Остросоциальный роман «Елтышевы» о распаде семьи признан одним из самых важных высказываний в прозе последнего десятилетия. В повестях и рассказах цикла «Срыв» жизнь героев делится на до и после, реальность предлагает пройти испытания, которые обнажат темные стороны человеческой души и заставят взглянуть по-другому на мир и на себя.
В новом сборнике известный писатель-реалист Роман Сенчин открывается с неожиданной стороны – в книгу включены несколько сюрреалистических рассказов, герои которых путешествуют по времени, перевоплощаются в исторических личностей, проваливаются в собственные фантазии. В остальном же все привычно – Оля ждет из тюрьмы мужа Сережу и беременеет от Вити, писатель Гущин везет благотворительную помощь голодающему Донбассу, талантливый музыкант обреченно спивается, а у Зои Сергеевны из палисадника воруют елку.
Серия «Перемены к лучшему» — это сборники реальных позитивных историй из жизни современных писателей. Забыть свою первую любовь невозможно. Была ли она счастливой или несчастной, разделенной или обреченной на непонимание, это чувство навсегда останется в сердце каждого человека, так или иначе повлияв на всю его дальнейшую жизнь. Рассказы из этого сборника совершенно разные — романтичные, грустные, смешные, откровенные… они не оставят равнодушным никого.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
Книга состоит из сюжетов, вырванных из жизни. Социальное напряжение всегда является детонатором для всякого рода авантюр, драм и похождений людей, нечистых на руку, готовых во имя обогащения переступить закон, пренебречь собственным достоинством и даже из корыстных побуждений продать родину. Все это есть в предлагаемой книге, которая не только анализирует социальное и духовное положение современной России, но и в ряде случаев четко обозначает выходы из тех коллизий, которые освещены талантливым пером известного московского писателя.
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Судьба – удивительная вещь. Она тянет невидимую нить с первого дня нашей жизни, и ты никогда не знаешь, как, где, когда и при каких обстоятельствах она переплетается с другими. Саша живет в детском доме и мечтает о полноценной семье. Миша – маленький сын преуспевающего коммерсанта, и его, по сути, воспитывает нянька, а родителей он видит от случая к случаю. Костя – самый обыкновенный мальчишка, которого ребяческое безрассудство и бесстрашие довели до инвалидности. Каждый из этих ребят – это одна из множества нитей судьбы, которые рано или поздно сплетутся в тугой клубок и больше никогда не смогут распутаться. «История Мертвеца Тони» – это книга о детских мечтах и страхах, об одиночестве и дружбе, о любви и ненависти.