Дрожь - [66]

Я заставляю его идти спиной вперед, пока он не прижимается ею к стене.

— Милла!

Я рада, что он все еще держит меня за бедра, потому что своим ногам я в эту минуту не доверяю.

— Что?

— Что ты делаешь?

— А на что это похоже?

У него на лице отражается желание напополам со смятением. Кертис сглатывает.

— Я кое-что не сказал тебе.

От ужаса у меня все скручивается в животе. Настроение испорчено. Я отступаю от него.

На ум приходит только одна вещь, которую он мог до сих пор от меня скрывать.

Он ее убил?

Пожалуйста, скажи мне, что я не права! Но что еще это может быть?

Мне всегда казалось, что у Кертиса более высокие моральные принципы, чем у кого-либо еще из моих знакомых. Если он убил Саскию, свою сестру, то что говорить о нас, обо всех остальных? Если я не могу доверять ему, я не могу доверять никому. Никогда не смогу.

Он делает шаг ко мне.

— Прости меня, Милла.

«Что он собирается со мной сделать?»

Я дергаю дверь, она не открывается. Глядя на него через плечо, я тяну ее сильнее. Проклятье! В отличие от дверей в комнаты, здесь нет задвижки. Вероятно, кто-то запер ее ключом.

— Ты запер дверь?

— Нет. Милла, послушай меня!

Я стараюсь успокоиться и подумать. Он не мог запереть ее, я бы увидела. Не отрывая от него взгляда, я стучу по двери.

— Прекрати, — говорит Кертис.

— Милла! Кертис! — слышится голос Хизер.

— Мы здесь! — Я колочу в дверь.

Она открывается со скрипом. В коридоре стоит Хизер и пытается отдышаться. Это она нас заперла?

— Быстрее! — говорит она. — Бренту плохо.

Глава 32

Десять лет назад

Я нажимаю на звонок квартиры Брента.

Дверь открывает Кертис. Рукава на его худи закатаны, он весь испачкан мукой.

— Брент уехал в Ризул[39]. У него там завтра фотосессия для «Смэш». Он забыл тебе сказать.

— О-о. — Я делаю шаг назад от двери.

— Оставайся, — приглашает Кертис. — Я делаю пиццу.

— М-м. Хорошо.

Я следую за ним на кухню. Он идет скованно, чуть подволакивая левую ногу.

— Травма? — спрашиваю я.

— Ерунда. К этому времени я каждый сезон уже разваливаюсь на части.

— У Брента есть болеутоляющие. Я уверена…

— Я не верю в их пользу, — перебивает меня Кертис.

На разделочном столе лежит тесто, раскатанное аккуратными кружочками. Мне следовало бы догадаться, что Кертис готовит пиццу из того, что нашлось в квартире. Нос и щеки у него загорели во время заездов в солнечные дни. Сейчас он вспотел — в кухне жарко, волосы у него влажные. Я смотрю, как он очищает от зернышек красный перец, пальцы работают быстро и уверенно. Почему-то я знаю, что секс с ним будет совсем другим, не таким, как с Брентом. Интересно, а какие ощущения могут доставить эти пальцы, если коснутся моей кожи?

Кертис поднимает взгляд и застает меня врасплох. Он видит, что я его рассматриваю. Кровь приливает у меня к лицу. Он обладает какой-то сверхъестественной способностью читать мои мысли, как и его сестра. Я только надеюсь, что он не смог прочитать то, что я только что думала.

— Вина? Пива? — спрашивает Кертис, как и всегда, нейтральным тоном.

— Воды, — отвечаю я и сама беру стакан.

Кертис кивает на грибы.

— Можешь их порезать?

Я ищу нож.

— Сегодня днем на горе, когда ты погнался за нами с Саскией вниз по склону, ты выглядел испуганным.

Он переступает с ноги на ногу.

— Почему?

Кертис пожимает плечами

— Не знаю. Но может быть… Чемпионат Великобритании совсем близко. Может, лучше не ездить вместе с ней на подъемнике? На всякий случай.

Я издаю неуверенный смешок.

— Почему? Что еще, по твоему мнению, она может сделать?

Кертис смотрит на пиццы, ему явно очень некомфортно от того, что мы говорим на эту тему.

И тут я вспоминаю одну вещь.

— Предохранительная планка.

Кертис резко вскидывает голову. У меня по спине пробегает холодок.

— Ты думаешь, что она могла бы…

Когда проводишь столько времени на подъемниках, в частности кресельных, как мы, то не всегда утруждаешь себя опусканием предохранительной планки. Не так-то это и важно. Я никогда не падала с подъемников, такого даже близко не было. Сиденья откидываются назад, упасть практически невозможно.

Если только тебя не толкнут.

— Нет. Конечно, нет, — говорит Кертис.

Но он определенно это подумал. Или, по крайней мере, предполагал такую возможность.

Я тонко нарезаю грибы.

— Давай так. Я больше никогда не поеду на кресельном подъемнике вместе с твоей сестрой.

Мы молча режем продукты. Кертис прав? Она подсунула мне водку и столкнула мой сноуборд в расщелину, ее безрассудное поведение привело к перелому бедра у Джасинты. Но неужели она может зайти так далеко? Под трассой подъемника скалы. Если бы я свалилась, я могла бы разбиться насмерть.

Звонит мобильный Кертиса. Он смотрит на экран и хмурится.

— Привет. Когда? Нет, это получается прямо перед открытым чемпионатом США. Им придется прислать фотографа сюда.

Он отключает связь.

— Твой агент? — спрашиваю я.

— Да.

Кертис выглядит усталым.

— Тяжело быть знаменитым? — поддразниваю я.

Он выхватывает нож у меня из руки.

— Если ты их так собираешься резать, то мы вполне можем есть замороженную пиццу.

Я смотрю на грибы и не понимаю, что я сделала не так.

Кертис открывает холодильник, достает еще грибы и режет их на половинки, причем так быстро, что они подлетают вверх.