Древний Ливан - [45]
В результате экспансии великих держав Месопотамии финикийские города с середины VIII в. до н. э. не только утрачивают свою власть и богатства, но заколебалось и их монопольное положение в торговле на Средиземном море. Все больше давала себя знать конкуренция греков, создававших колонии по финикийскому образцу в первую очередь на греческом побережье, свободном от финикийских поселений, а также на берегах Черного моря. Позднее греки колонизовали Сицилию, а в 681 г. до н. э. Спарта основала Кирену, первое греческое поселение на африканском побережье[62]. Вскоре это привело к вооруженным столкновениям. Попытка воспрепятствовать поселению в Массалии (ныне Марсель) ионийских фокейцев, этих наводивших ужас морских разбойников, окончилась в 600 г. до н. э. поражением карфагенян.
Между тем конкурентом продолжал выступать и Египет. Правда, Нехо (610–595) в первую очередь стремился пополнить военный флот, причем, что характерно, знаменитыми триерами греческого образца, Для обеспечения своих завоеваний в Передней Азии. С захватом Кипра фараоном Амасисом (570–526) значительная часть морской торговли хотя и на время попала под египетский контроль. Но в VI в. до н. э. в борьбу за господство на Средиземном море вступил и Рим. На первых порах это привело к признанию Римом на договорной основе господства Карфагена в западной части Средиземного моря и к урегулированию правил для римлян, попавших туда в случае опасности: «Римлянам» и союзникам римлян возбраняется плыть дальше Прекрасного мыса (Promunturium Pulchrum, мыс Фарина, западнее Карфагена), разве к тому они будут вынуждены бурею или неприятелями. Если кто-нибудь занесен будет против желания, ему не дозволяется ни покупать что-либо, ни брать сверх того, что требуется для починки судна или для жертвы»>{44}.
Возвышение империи Ахеменидов дало финикийским городам востока обоснованную надежду ограничить греческую и египетскую конкуренцию, хотя бы в той мере, в какой Карфагену удалось это сделать на западе в отношении Рима. Кир II уже в 546 г. до н. э. завоевал почт» всю Малую Азию и часть островов Эгейского бассейна. Возникала новая мировая держава, которая с первых шагов же все дальше стала продвигать свои границы в глубь областей распространения греческой культуры.
Такое направление персидской экспансии могло быть для финикийцев только желанным. Для дальнейшего проникновения на запад лишь они были в состоянии предоставить персам сильный флот и поэтому, со своей стороны, могли рассчитывать с помощью новой мировой державы вновь достигнуть главенства в торговле на Средиземном море. Общность интересов персов и финикийцев обнаружилась сразу. Уже в 525 г. до н. э. Камбиз, преемник Кира II, завоевал при поддержке финикийского флота Кипр, Египет и Ливию, включая североафриканские греческие колонии. При Дарии I с 517 г. до н. э. последовал захват Македонии и Фракии вплоть до Дуная. Параллельно этому шло возвышение финикийских городов. Сидон сделался не только административным центром пятой сатрапии, чья территория простерлась от границы Египта до Тигра; вместе с Арвадом, Библом и Тиром он получил еще и право на самоуправление. Тиру вернули его владения на материке от Сарепты до Кармеля и добавили к ним Аскалон. Главная часть филистимской приморской равнины отошла к Сидону: «Владыка царей дал нам Дор и Яффу, богатые зерном земли, которые на поле Шарона, за великие деяния, которые я совершил», — сообщает Эшмуназар. «И мы присоединили их к пределам страны, чтобы они принадлежали сидонцам вечно»[63].
Городские стены Сидона.
Сидонская монета; вторая половина V в. до н. э.
Правда, о «вечном» владении вряд ли могла идти речь. Уже в 500 г. до н. э. дело дошло до восстаний в греческих городах Малой Азии. Они были жестоко подавлены. Но попытка подчинить персидскому господству всю Грецию потерпела неудачу уже в самом начале, когда в 492 г. до н. э. персидский флот, состоявший преимущественно из финикийских судов, был разбит бурей у мыса Афон на Халкидском полуострове. Перелом в пользу бурно растущего греческого мира принес год 480-й: в битве при Саламине греки уничтожили персидско-финикийский флот. По античной традиции на тот же день падает дата сражения при Гимере в Сицилии, где вооруженные силы Карфагена устояли перед греческим отрядом.
Вслед за краткой эпохой упоения мечтой о возрождении главенства Фииикии и ее колоний на Средиземном море последовало отрезвление. Восстания в Вавилонии и в Египте указывали на то, что период расцвета могущества Персидской державы уже миновал. Финикийские города стали придерживаться новой ориентации. Совместно с Карфагеном они свою торгово-экономическую экспансию перенесли на берега Атлантики. Во второй договор между Римом и Карфагеном (348 г.) о разграничении права торговли и права на поселение специально были включены как Тир со своими союзниками, так и североафриканская Утика. Но в отличие от Карфагена финикийские города открывали дорогу и греческому влиянию, тем более что их торговые интересы давно способствовали сотрудничеству с греческими государствами, превращая их из конкурентов в партнеров. После заключения мира с Персией (449 г. до н. э.) Афинам первым выпала возможность стать важным торговым центром. Вероятно, к тому времени и восходит основание в этом городе сидонского квартала, ставшего впоследствии таким значительным. Отношения Сидона с Афинами пошли в гору после того, как Персия в обстановке начавшейся борьбы между Спартой и Афинами за гегемонию в 399 г. до н. э. выступила против Спарты. Об этом свидетельствует постановление, принятое вскоре после 370 г. до н. э. в Афинах. Оно определяло порядок связей с Сидоном и касалось отдельных вопросов дипломатических отношений, а также освобождения сидонских купцов от уплаты податей в Афинах. И в искусстве этого времени заметно возросло греческое влияние. Ранние экземпляры так называемых «антропоидных» саркофагов V–IV вв. до н. э., характерных для захоронений богатых финикийцев, были еще предметами египетского ввоза. Но в IV в. до н. э. в Финикии начинает преобладать скульптурное изображение умерших в греческом духе.
