Древний Ливан - [4]

Самой значительной в сельскохозяйственном отношении областью Ливана является высокогорная равнина между хребтами Ливан и Антиливан. На древнем Востоке известная как Амка («Долина»), названная греками «Келесирия» («Сирийская впадина»), в наше время она носит имя Бекаа — «Низина». Геологически это грабен[3], который проходит от Амануса до Красного моря. Долина Бекаа, имеющая в ширину всего 8—12 км, живописно окружена гребнями Ливана и Антиливана. Они возвышаются до 2000 м над этой впадиной, лежащей на 900 м выше уровня моря. Ее средняя часть, покрытая плодородным красноземом, создает идеальные условия для земледелия. Менее благоприятны они на севере Бекаа.

Здесь плодородная земля уступает место все более каменистым, почти пустынным плоским участкам, на которых только после зимних дождей короткое время зеленеет ковыль. В некоторых местах можно обнаружить холмы из мелкой черноватой гальки, напоминающие о древней деятельности вулканов. Достоин внимания такой холм в окрестностях замечательного монумента Хермеля, который сам покоится на пьедестале из вулканического камня. На рельефах монумента изображены сцены охоты на оленя, кабана и медведя, т. е. на тех животных, существование которых в пустынных местах северного выхода из Бекаа сегодня трудно представить. Очевидно, эти рельефы говорят о более благоприятном состоянии этого района в древности, когда первоначальные леса еще не были полностью уничтожены.

Проблему орошения ставит перед людьми и средняя часть Бекаа, несравненно более плодородная по структуре своих почв. Это может показаться странным. Ведь у подножия Ливана и Антиливана много источников, которые постоянно питают две крупные реки — Эль-Литани (Леонт) и Эль-Аси (Оронт). И иногда здесь прибегали даже к прямому «экспорту» воды. Об этом еще напоминают остатки канала у западного подножия Антиливана. От сильных источников у Лебве он ведет на север и, очевидно, принадлежит к оросительной системе древней Пальмиры, находящейся в 180 км от этих мест. Но, как видно, благоприятные возможности для орошение сами по себе не могут исправить некоторых недостатков климата. В отличие от западного склона Ливана к востоку от него в высокогорной долине господствует ярю, выраженный континентальный климат. Лето жаркое и сухое, зима сравнительно холодная и суровая. Осадков здесь меньше чем на западном склоне Ливанского хребта, так как Бекаа находится в его дождевой тени[4]. Неблагоприятно сказывается тот факт, что большинство осадков выпадает в зимнее время. Хотя осадки и талые воды основательно пропитывают пашню, интенсивная работа солнечных лучей и большая сухость воздуха быстро лишают почву влаги на глубину до 1 м. Таким образом, предпосылкой доходного земледелия в Бекаа может быть только хорошо действующая система орошения.

Бекаа прошла своеобразный путь развития. Для прибрежных городов вплоть до эллинистического времени долина имела лишь значение транспортного пути. Попадая в Бекаа через перевалы Ливана, эти города получали доступ к важному пути, ведущему из Северной Сирии в Египет. Эти связи представляли собой особую ценность на древнем Востоке, ибо дороги вдоль побережья только позднее стали обладать достаточной пропускной способностью, а восточный караванный путь через Дамаск и Восточную Иорданию был трудней и длиннее. При проведении больших военных операций в интересах снабжения старались избрать для похода с севера на юг или обратно путь по плодородной Бекаа.

Такие походы с середины II тысячелетия до н. э. совершались по долине, и всякий раз ее жители страдали от значительных поборов. К тому же соседние государства— Дамаск на востоке, Хамат на севере и Израиль на юге — стремились, порой небезуспешно, подчинить своему контролю Бекаа. Ее процветание в такой ситуации, по крайней мере в доэллинистический период, было невозможным, хотя посредническая торговля и обслуживание караванных стоянок в мирные времена могли приносить доход. В отличие от этого значительно более благоприятным было территориальное положение городов на прибрежной равнине. Их тылы прикрывали Ливанские горы, которые, кроме того, давали природные продукты, имевшие в древней Передней Азии большой спрос. Стену Ливанского хребта, хотя и сравнительно легко преодолимую для торговых сношений, лишь с большим трудом могли пройти войска иноземных завоевателей. То, что побережье самой природой было расчленено труднопроходимыми отрогами на обособленные участки, вызвало образование городов-государств, а многочисленные гавани способствовали ориентации на экспансию в заморские страны. За исключением Тира, материковый тыл которого, не имеющий высокой горной преграды, открывался на Верхнюю Галилею, прибрежные города лишь с эллинистического времени все больше завладевали землями по ту сторону Ливанского хребта.

Представление о ландшафтах Ливана будет неполным, если не сказать о разрушительных силах природы, которые часто приносили гибель человеку и уничтожали то, что создавалось его руками. Одной из ужасных губительных сил природы — землетрясению — Ливан, как и вся сирийско-палестинская область, подвержен до сих пор. Самые страшные последствия приносят подобные тектонические катастрофы, если подземные толчки сопровождаются волнами с моря, как это было, по свидетельству древних авторов, при землетрясениях на сирийско-ливанском побережье в 138 г. до н. э… 70 г. до н. э. и 551 г. н. э. Большое землетрясение в 551 г. н. э. принесло гибель 30 тыс. человек только в Бейруте, а катастрофа 70 г. до н. э. на сирийском побережье в целом унесла 170 тыс. жизней. Археологи встречают следы таких стихийных бедствий во многих местах. Превращенные в руины храмы римского времени в Ливане с просевшей кладкой фундамента из крупных каменных блоков, рухнувшими стенами и поверженными колоннами — наглядное свидетельство силы подземных толчков. Землетрясения знакомы и более близким к нам временам.