Древний Китай. Том 3: Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.) - [293]

Шрифт
Интервал


The Confucians, who at long last came to power, produced a favorable impression. They judiciously accepted those necessary methods of government which had been introduced by the Legists and which justified themselves. To these, they added everything that the Master once taught. This resulted in changes in "the rulers-the ruled" relationship. The process of a fruitful synthesis of Confucianism and Legism found its reflection in the official imperial Confucianism, which was introduced by Tung Chung-shu, the forth great Confucian of Chinese antiquity. That was an eclectic synthesis that absorbed everything valuable and beneficial to the land and the people from the legacy of the Chou sages. This variety of Confucianism exists in an almost unchanged form for more than two thousand years; and it is largely to it that the modern Chinese-Confucian world owes its achievements. At the turn of our era, the most exhaustive compendium of Confucianism — the systematized treatise Lichi— was created. Everything that Confucius taught, everything that constitutes the essence of the doctrine was collected and thoroughly described in it. By this time, Confucianism started performing the function of the dominant religion in a country that previously had no developed religious system.


Speaking of the foundations of the Chinese civilization, which were laid down in antiquity and continued to determine the norms of behavior of Chinese society and state to this day, one must pay attention to Chinese mentality and worldview. In other words, we mean the way the Chinese look upon certain things and the difference between their outlook and that of other peoples, primarily Europeans (or, more broadly, Westerners). Without going into detail, we offer here the main points:


First, what leaps to the eye immediately is the practical nature of thought resulting from many centuries of earthly orientation of the Chinese world outlook. Originally, the Chinese were not familiar with religion in any developed form, but they always revered Social Order and highly esteemed Harmony that was associated with it. Accordingly, they saw the ultimate goal of human existence in providing the well-being of ordinary people (which was the raison d'etre of the state), not in the extinguishing of nirvana or in the retreat of paradise. This is the welfare of the living and, naturally, of the deceased.


Second, they revered the authority of the sages of antiquity, who laid down the principles of Social Order and Universal Harmony. They also highly regarded those intelligent and capable, who are able to maintain that order and are therefore worthy to be promoted to the elite (subsequently, a system of competitive exams became the main tool for such promotion).


Third, this is the idea of natural equality of men. Widely accepted since Confucius' time, it became one of his greatest contributions. Chinese hierarchy is a function of that equality. One's worth on the whole corresponds to one's abilities; the more capable is man, the more fully he must exercise his abilities. This idea originates from the notion of Mandate of Heaven (t'ien-ming), from the practice of promoting the intelligent and the capable, though it was Confucius who applied this idea to all people.


Fourth, this is the cult of conservative stability and the readiness, for its sake, to reinterpret the past in accordance with the needs of today. Norm, ritual, ceremonies and seeing the past the way it is supposed to have been safeguard stability. Hence numerous texts full of interpolations and, sometimes, transparent falsifications.


Fifth, the Chinese always strive to measure up to a certain paragon and engage in unflagging pursuit of excellence. The main incentive here is not material gain (though well-being is valued and always follows success) but duty. This is duty to yourself, to your family, to everyone who expects something of you. Work with diligence, if you can, do not be a sluggard, achieve, compete!


Sixth, they have a penchant for mental associations, respecting — nay, worshiping the past, precedent and the word-sign that symbolizes it. This derives from the reverence for antiquity and ensures the above-mentioned inclination to stability. Hence the markedly correlative mentality.


Seventh, they can absorb foreign influences masterfully transforming and reinterpreting them. This mental property is extremely useful, for it enables them to enrich their mind with extraneous ideas without having to sacrifice anything of value in their own legacy. To tell the truth, it has more of vulgar eclecticism than of high-level synthesis. So what? It is the result that matters.


Eighth, they tend to construct classificatory schemata, to systematize ideas and typical situations, to engage in didactical hyperbole. These are all links of the same chain conducive to the training of the mind and to the perfection of thinking. The value of such constant training is indisputable.


Ninth and last (of course many things remain untold but we must keep ourselves within reasonable limits): in China, they most definitely follow their mind, not their heart (i.e., emotions). The ninth item of our list has much to do with the first one, it is another reminder of the fact that the priority of rational thinking is beyond question. Emotions, while they cause no problems for anyone (including the person who experiences them), have a right to exist — they normally find an expression ill literature, art, etc. However, as soon as they begin to contradict the dictates of the mind (which is interpreted very widely, ranging from the wishes of your elders and betters to the necessity to do your duty), they have to make way for reason. You have to subdue them. Any Chinese is accustomed to this. Chinese history, as far as we can judge, knows no instances of suicide on account of the conflict between reason and emotions.


Еще от автора Леонид Сергеевич Васильев
История Китая

В учебнике излагается история Китая с древнейших времен до наших дней. Авторы книги — известные историки-китаеведы, преподаватели кафедры истории Китая ИСАА при МГУ. Для студентов, изучающих всемирную историю, а также для всех интересующихся историей Китая.


Культы, религии, традиции в Китае

Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.


История Востока. Том 1

Предлагаемое издание принадлежит к числу учебников нового поколения, свободных от идеологической заданности. История Востока излагается с глубокой древности и до сегодняшнего дня в рамках единой авторской концепции. Смысл ее в том, что традиционный Восток структурно отличен от Западной Европы со времен античности.В первом томе рассматривается история древних и средневековых (до начала XIX в.) государств и обществ Азии и Африки. Дается анализ общих закономерностей развития Востока, много внимания уделяется традициям, особенностям религии и культуры разных народов.Рецензенты: кафедра истории стран Ближнего и Среднего Востока Института стран Азии и Африки при МГУ им.


История религий Востока

В книге излагается история возникновения религий Востока, показана их роль в развитии социально-экономической, политической структуры восточных обществ и их культуры. Дается характеристика христианства, ислама, индуизма, буддизма и других религий.


Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.)

Том I трехтомника «Древний Китай» посвящен истории возникновения в бассейне Хуанхэ древнейших очагов цивилизации и государственности (Шан, Западное Чжоу). В книге даются краткий очерк предыстории Китая, а также характеристика древнекитайских источников и истории изучения китайских древностей.


Проблемы генезиса китайского государства

В монографии на базе современных представлений о генезисе раннегосударственных структур прослеживается слож¬ный и противоречивый процесс становления китайского государства от ранних протогосударственных форм до складывания основ китайской империи.


Рекомендуем почитать
Эпоха завоеваний

В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

Том 2 трехтомника «Древний Китай» посвящен событиям периода Чуньцю (8–5 вв. до н. э.). Основное внимание уделено характеристике структуры китайского общества, в частности проблемам древнекитайского феодализма и дефеодализации чжоуского Китая.