Древние палестинские обители и прославившие их святые подвижники - [16]
Спокойно началось для преподобного Илариона плавание, никто на корабле его не знал. Вдруг сын владельца корабля, одержимый нечистым духом, вскочил и, обратившись к убогому по виду путнику, закричал: «Иларион, служитель Божий! Зачем ты не даешь нам покоя даже и на море? Дай мне хоть прибыть на сушу свободно». Иларион спокойно отвечал на это: «Если Бог позволяет тебе, оставайся здесь; если же Он изгоняет тебя, зачем обращаешься ко мне, грешному и убогому?» Св. Иларион говорил таким образом, желая скрыть себя. Ребенок освободился от злого духа; смиренный старец взял слово с его отца, что тот никому не откроет его имя. Когда вошли в гавань Пахинума[63], Иларион предложил хозяину корабля в уплату за себя и ученика своего Евангелие, которое он собственною рукою переписал для себя еще в юности, так как, кроме этой священной книги и одежды на себе, они ничего не имели. Признательный корабельщик отказался.
Вступив на берег Сицилии, преподобный Иларион поспешил углубиться внутрь острова и поселился в одном пустынном месте, в двадцати милях от морского берега, в полной уверенности, что он нашел наконец безмятежное убежище, где никто его не будет знать. Несколько времени старец и ученик его жили спокойно. Сам он ходил и собирал дрова, а Газан носил их на себе в соседний город, где и продавал; на вырученные деньги они покупали себе хлеба. Скоро, однако же, по воле Божией пустынник-пришлец сделался на острове известен: в Риме возвестил о нем один бесноватый. «Вот несколько уже дней, – кричал он в храме Св. Петра, – Иларион, служитель Иисуса Христа, прибыл в Сицилию; никто его не знает там; он думает скрыться, но это ему не удастся: я его открою». Бесноватого, принадлежавшего к богатому семейству, отправили в Сицилию, и, когда он пал к ногам св. Илариона, злой дух оставил его, и он сделался совершенно здоров. Весть об этом быстро разнеслась по острову, и вот массами стали являться к святому старцу посетители, желая видеть раба Христова, получить его благословение, послушать его беседы; во множестве приходили больные и страждущие; из облагодатствованной души своей раб Божий раздавал всем благодатные дары по мере и роду нужд каждого. Один начальник, исцеленный им от водяной болезни, из чувства благодарности предложил ему большой подарок, но отрекшийся от всего земного подвижник отвечал ему словами Евангелия: даром получили, даром и давайте (Мф. 10:8). Неожиданно для святого старца явился в его уединенное жилище и Исихий, преданнейший его ученик. С сердечною скорбью получили в Иларионовой лавре известие, что старца в Египте нет, что он отплыл на корабле неизвестно куда. Подвижники все надеялись, что отец их возвратится к ним, но теперь с этою надеждой они должны были проститься окончательно. Исихий, напутствованный благожеланиями братий, сам отправился отыскивать старца. Долго он странствовал по разным местам, переходил из страны в страну, посетил ближайшие к Сирии острова, являлся и на суше – в Греции и Македонии, везде разузнавая о преподобном Иларионе, и долго поиски его были тщетны. Наконец в Метане, морской гавани, лежащей на южной оконечности Пелопоннеса, Исихию посчастливилось получить некоторые сведения о старце. Один еврей, торговавший старым платьем, сообщил Исихию, что в Сицилии явился христианский пророк, совершающий такие чудеса, что его признают за одного из древних пророков. Исихий тотчас отправился в Сицилию и, высадившись в гавани Пахинума, в первом же городе узнал о местопребывании св. Илариона. Наконец он увидал убогое жилище святого старца – человека, имя которого было известно и славно во всем христианском мире. Вот и сам он – блаженный старец. В порыве радости преданный ученик пал к ногам своего учителя и отца, лобызал его руки и ноги и от умиления плакал. Радовался и старец: перед ним – ученик, которого он любил как сына; радость свидания отразилась и на лице старца, оно просветлело. Но непродолжительно было такое настроение преподобного Илариона; Исихий скоро заметил на лице его выражение грусти и озабоченности. Решительным отказом отвечал старец на просьбу Исихия возвратиться в лавру и утешить скорбящих о разлуке с ним братий-подвижников. Глубоко опечалился Исихий, когда узнал от Газана, что старец хочет уйти в неизвестную варварскую страну, где бы жители не знали его языка. И в один день старец велел Газану приготовиться в путь, прибавив, что он намерен удалиться в Далмацию
