Древнейшие океанские плавания - [20]

Как бы то ни было, этот рассказ может быть признан непреложным свидетельством морских связей карфагенян с берегами Северной Испании, Кельтики (по побережью Бискайского залива) и, может быть, Британии с Ирландией.

Плавание Публия Красса

Для суждения о трудно отожествимых Касситеридских (или Эстримнидских) островах существенным является сообщение Страбона о плавании к ним в начале I в. до н. э. римского военачальника Публия Красса, со слов которого (неизвестно, впрочем, где зафиксированных) он его, видимо, и описывает.

«(Страбон, География, III, 5, 11) Касситеридских островов десять. Лежат они в открытом море близко друг от друга к северу от гавани артабров[38]. Один из них пустынен, прочие населены людьми, носящими черные плащи и хитоны длиною до пят. Они перепоясывают грудь и ходят с посохами, подобные богиням Пойнам из трагедий[39]. Питаются они от своих стад и ведут кочевую жизнь. У них имеются оловянные и свинцовые рудники, и они выменивают у морских торговцев на эти металлы и на кожи глиняную посуду, соль и медные изделия. В древности эту торговлю вели с ними одни только финикияне из Гадейр, скрывая от всех других дорогу. Когда однажды римляне стали преследовать владельца корабля с целью узнать эти места торговли, то он из корысти намеренно навел свой корабль на мель и, погубив таким образом своих преследователей, сам спасся на обломках кораблекрушения и получил от казны вознаграждение за утраченные товары. Однако римляне после неоднократных попыток открыли наконец этот морской путь, и когда потом Публий Красс прибыл к островам и увидел, что металлы добываются там на небольшой глубине и что тамошнее население мирно, он сообщил подробные сведения всем желающим плыть по этому морю, хотя и более широкому, чем то, которое отделяет Британию от материка».

В этом Публии Крассе, вероятнее всего, следует видеть того Публия Лициния Красса, который управлял Испанией в 95–93 гг. до н. э. Более поздние свидетельства, основанные на данных, добытых завоевательными предприятиями Юлия Цезаря на северо-западе Галлии и в Британии, знакомят нас с добычей олова в британском Корнуэлле, но не содержат более никаких данных об этих загадочных островах. Поэтому приходится думать, что приведенное сообщение Страбона, упоминающее об этих островах лишь в силу многовековой традиции, имеет в виду реально не что иное, как открытие и захват Крассом оловянных рудников, находившихся где-то на крайнем северо-западе Испании (о чем кое-что было известно уже и Посидонию) и функционировавших, быть может, еще и в глубокой древности. Весьма вероятно, что это испанское олово, более доступное с моря, чем сухим путем, так же как и британское олово, а может быть даже и в первую очередь, послужило причиной возникновения легенды о Касситеридских островах.

^{Северо-Западная Европа по Гимилькону и Питею (V–IV вв. до н. э.)}

Легенда эта — свидетельство о заинтересованности древних греков в олове и в драгоценных металлах, привозившихся с северо-запада Европы. По той же причине возникли и другие легенды и рассказы, всякий раз отображающие связи стран, расположенных на Эгейском море, с Испанией, а быть может даже и самой Британией. У Плиния сохранилось отрывочное сообщение о греке по имени Мидакрит, который якобы впервые привез с Касситеридских островов олово.

Это искусственным образом созданное имя должно быть сопоставлено с именем знаменитого фригийского царя Мидаса, жившего в Малой Азии в конце VIII — начале VII в. до н. э. Оно, вероятно, служит отголоском каких-то древних рассказов о торговле металлом и о плаваниях, которые предпринимали ионийские греки из Малой Азии к берегам Испании, покупавшие там олово и драгоценные металлы, а затем перепродававшие их фригийцам и лидийцам.

Милетяне, самосцы, фокейцы и другие малоазийские и Эгейские греки в VII–VI вв. до н. э. наперебой устремлялись в западные воды к берегам Италии и Испании, в погоне за металлами. Весьма характерный и вполне правдоподобный рассказ об этом передает Геродот.

«(I, 163) Фокеяне раньше всех эллинов стали предпринимать далекие путешествия по морю, открыли Адриатический залив, Тиррению, Иберию, Тартесс. Для этого они пользовались не круглыми судами, а пятидесятивесельными. В Тартессе они снискали себе расположение тартесского царя по имени Аргантония[40], царствовавшего в Тартессе 80 лет и прожившего не менее 120 лет. Фокеяне так понравились Аргантонию, что он предложил им покинуть Ионию и поселиться в его земле, где им угодно».

«(IV, 152)…Корабль, принадлежавший самосцу Колаю, на пути в Египет был занесен на о. Платею [островок к западу от Крита]. Когда они отплыли от острова по направлению к Египту, восточным ветром их отнесло в сторону; ветер не унимался, пока они не прошли через Геракловы столпы и не прибыли, по указанию божества, в Тартесс. В то время этот торговый город был еще не тронут никем, благодаря чему самосцы по возвращении назад извлекли такую прибыль от продажи товаров, как никто из эллинов».

Однако это греческое мореплавание в испанских водах должно было прекратиться уже в конце VI в. до н. э. по мере усиления Карфагена, прочно и надолго запершего для греков, а позднее и для римлян Гибралтарский пролив. Поэтому мы очень долго не слышим ничего о греческих плаваниях в атлантических водах, пока, наконец, во второй половине IV в. до н. э. в Массалии (современный Марсель) — крупнейшем из тогдашних греческих торговых центров Западного Средиземноморья не появился человек, имя которого связано с самыми смелыми географическими открытиями древности. По его собственным словам, известным нам, правда, далеко не из первых рук, он проплыл по Атлантическому океану до Бретании и до о. Туле (Скандинавии), а оттуда также проплыл или прошел пешком, как передает Страбон, вдоль побережья Северной Европы до р. Танаиса (т. е., как полагают, во всяком случае до Эльбы или даже до Вислы). Уже в древности человек этот по имени Питей был объявлен обманщиком и фантазером. Спор о реальном значении сообщений о Питеевом плавании продолжается в науке и по настоящее время.