Древнее зеркало - [24]

Желая оправить на себе одежду после сна, я достал зеркало и тут заметил, что оно потускнело и больше не отражает света. Очевидно, драгоценное зеркало имело тайную связь с силами света и тьмы Ян и Инь{82}. Иначе отчего бы оно потеряло свой блеск, едва солнце начало гаснуть?

Вдруг сверкнул первый луч, солнце стало светить все ярче и ярче. Едва оно засияло, как к зеркалу тоже вернулся его прежний блеск. Впоследствии я всякий раз замечал, что зеркало тускнеет во время затмения солнца или луны.

В пятнадцатый день восьмой луны того же самого года меня навестил мой друг Сюэ Ся. Он принес с собой бронзовый меч длиной в целых четыре чи. Клинок меча был выкован вместе с рукоятью, которую украшали изображения феникса и свернувшегося клубком дракона. С одной стороны клинок был покрыт узором в виде языков пламени, а с другой – узором в виде волн. Блеск его слепил глаза. Сразу было видно, что вещь эта непростая.

Подавая мне меч, друг мой сказал:

– Я часто испытывал этот меч и всякий раз убеждался, что в ночь полнолуния при ясной и тихой погоде он так ярко светится, что озаряет все вокруг на расстоянии нескольких чжанов, стоит только внести его в темную комнату. У меня такое чувство, будто, владея им, я владею луной и солнцем. Зная, как вы любите старинные и необычайные вещи – ведь они вам, что голодному пища и влага жаждущему, – я решил нынешней ночью испытать этот меч у вас на глазах.

Не могу и рассказать, как я обрадовался. На счастье, погода выдалась тихая и ясная. Закрыв наглухо двери и ставни в доме, так, чтоб ни щелки нигде не осталось, мы оба стали ждать восхода луны. Только вынул я драгоценное зеркало и положил возле себя, как вдруг оно вспыхнуло ярким светом. В комнате стало светло, словно днем. Но меч, лежавший рядом с зеркалом, не излучал никакого сияния.

Сюэ Ся, потрясенный этим, взмолился: «Прошу вас, уберите зеркало прочь в шкатулку». Лишь после того, как я выполнил его просьбу, меч наконец засветился, но во много раз слабее, чем прежде.

– Видно, в этом мире и среди вещей, наделенных божественной силой, принято, чтобы одни отступали перед другими, – промолвил со вздохом мой друг, проводя рукой по мечу.

После этого я каждый раз во время полнолуния вынимал в темной комнате зеркало из шкатулки, и оно начинало сиять, озаряя все вокруг ярким светом. Но если в комнату проникали лучи луны, оно не светилось. И это понятно. Разве может зеркало соперничать с луной или солнцем?

Зимою того же года я был назначен Ответственным управителем двора редакционной службы. В обязанности мои входили отбор и представление императору сочинений по истории государства. Тогда-то и родилось во мне желание составить жизнеописание знаменитого Су Чо{83}.

Жил в семье нашей раб лет семидесяти, по имени Бао Шэн. Когда-то он служил в охранных войсках под началом Су Чо, был сведущ в истории и жизнеописаниях, знал толк в каллиграфии и изящной словесности. Увидев как-то мои скромные наброски, он не смог скрыть своей скорби. Я спросил его, почему он опечалился.

– Было время, я часто пользовался милостями высокочтимого Су, и потому, прочитав теперь о реченьях его и деяниях, почувствовал великую скорбь. А знаете, ведь драгоценное зеркало, которое ныне находится в вашем владении, некогда поднесено было досточтимому Су его другом Мяо Цзи-цзы, уроженцем Хэнани. Он очень им дорожил. В год своей кончины досточтимый Су все грустил, ничто не веселило его, и он как-то сказал почтенному Мяо, часто навещавшему его: «Смерть моя не за горами. В чьи-то руки попадет это зеркало? Вот вздумалось мне нынче погадать о его судьбе на тысячелистнике{84}. К счастью, вы пришли и будете свидетелем этому».

Затем он приказал мне принести охапку стеблей тысячелистника и сам совершил гадание. Закончив его, досточтимый Су сказал: «Лет через десять после того, как я умру, семье моей суждено утерять это зеркало. Я не мог доведаться, куда оно попадет. Но предметы, в которых живет божественное начало, не могут его утаить. Ныне в землях, расположенных между Фэнем и Хэ, нет-нет да и обнаружат свое присутствие чудодейственные драгоценности. Это вполне согласуется с моим гаданьем. Быть может, там, в этих землях, и будет снова найдено пропавшее зеркало?» – «Попадет ли оно в людские руки?» – спросил Мяо Цзи-цзы. Еще раз внимательно посмотрев на стебли тысячелистника, досточтимый Су ответил: «Вначале это зеркало попадет в семью Хоу, затем во владение рода Ванов, но куда оно денется потом, знать мне не дано».

Окончив рассказ, старик прослезился.

Я расспросил родичей досточтимого Су. Они подтвердили, что некогда было в их семье подобное зеркало, но исчезло неизвестно куда. Значит, Бао поведал мне правду. Поэтому, составляя жизнеописание досточтимого Су, я в конце его привел рассказ старика Бао, свидетельствующий о том, что в гадании на тысячелистнике великий ученый не знал себе равных, но хранил это в тайне и гадал лишь для себя.

В первый день первой луны девятого года «Дае» забрел в наш дом, прося подаяния, буддийский монах. Был он родом хусец{85}. Навстречу ему вышел мой младший брат Цзи. Найдя, что он мудр и учен не в пример другим монахам, брат пригласил его в дом, предложил угощение и долго беседовал с ним. Между прочим, монах сказал: