Древнее зеркало - [23]
И хотя событие это случилось в глубокой древности и книги о нем молчат, кто бы мог усомниться в словах столь достойного человека, как Хоу Шэн!
Говорят, в стародавние времена некто из рода Янов добыл чудодейственный яшмовый браслет и тем обеспечил процветание многим своим потомкам, а некий Чжан-гун утратил драгоценный меч и тем приблизил свой конец. Вспоминая об этом в наше смутное время, когда сама жизнь часто в тягость, когда полыхают дворцы и не знаешь, где настигнет тебя смертный час, я не устаю сожалеть об утрате бесценного зеркала. Поэтому я собрал воедино и расположил в строгом порядке все то удивительное, что мне известно о нем, дабы через несколько тысяч лет тот, кому попадет оно в руки, ведал о всех его замечательных свойствах.
Итак, в пятой луне седьмого года «Дае»{78} я, оставив свою должность инспектора, возвратился в Хэдун, где присутствовал при кончине почтенного Хоу. Незадолго до своей смерти он и подарил мне это зеркало.
В шестую луну того же года я на обратном пути в Чанъань{79} добрался до горных склонов Чанлэ, где и заночевал в семействе некоего Чэн Сюна. Незадолго до этого он взял в дом служанку необыкновенной красоты и прелести. Звали ее Ин-у. Вот почему, не успев даже распрячь свою лошадь, я начал поправлять на себе шляпу и туфли. Мне захотелось поглядеть в зеркало, и я вытащил его из дорожного мешка. Но едва Ин-у издали заметила это зеркало, как принялась отбивать земные поклоны, да с такой силой, что в кровь расшибла себе лоб. Она повторяла с отчаянием: «Не жить мне теперь на свете, не жить!»
Я вызвал хозяина, чтобы спросить у него о причинах такого поступка. Вот что он мне сообщил:
– Месяца два назад прибыл ко мне с востока один постоялец с этой вот служанкой. В дороге она занемогла, и гость попросил разрешения оставить ее у меня в доме, пообещав непременно за нею вернуться. Больше он не появлялся. Почему она так ведет себя, право, не знаю.
Я стал подозревать, что служанка эта – нечистый дух, и вытащил зеркало, желая изгнать беса. Но Ин-у взмолилась:
– Пощадите меня, я приму свой истинный облик.
Прикрыв зеркало, я ответил:
– Прежде расскажи о себе, потом уж меняй обличье. В награду я отпущу тебя.
Служанка, отвесив двойной поклон, поведала мне:
– Я лисица, явилась на свет под сосной у храма Владыки горы Хуа{80} тысячу лет назад. Беспрестанно меняя обличье, многих морочила я, и за эти проделки суждена мне была смерть. Но, не дожидаясь, пока Владыка горы до меня доберется, я укрылась в дальних землях между реками Вэй и Хэ. Там некто Чэнь Сы-гун, уроженец Сягуя, удочерил меня, жена его, из рода Чжэн, всячески пеклась обо мне и заботилась. Мои приемные родители отдали меня замуж за своего земляка Чай Хуа. Но мы с ним не поладили, и я убежала от него на восток. Едва покинув пределы Ханьчэна, попала я в руки одного бродяги по имени Ли Цао, человека невежественного и жестокого. Он принуждал меня всюду следовать за ним. Мы бродяжничали несколько лет, пока, совсем недавно, не попали сюда, где он вдруг оставил меня. И надо же мне было нежданно-негаданно наткнуться здесь на Небесное зеркало! Теперь мне уж не скрыть от людей, кто я на самом деле.
– Значит, по-настоящему ты лисица. А скажи-ка, не затем ли ты приняла человеческий облик, чтобы чинить людям зло{81}?
– Человеком я стала, чтобы служить людям, а не вредить, – отвечала она. – Но смена обличья есть нарушение божественного порядка, вот почему меня ожидает смерть.
– Несчастная, как мне спасти тебя? – воскликнул я.
– Не стою я вашей доброты и все же никогда ее не забуду. Но я поймана лучом Небесного зеркала, и нет мне спасения. Слишком долго была я человеком, пришла пора принять прежний облик. Но прошу вас, спрячьте зеркало в шкатулку. Хотелось бы мне выпить немного вина, а там я и умереть готова.
– А ты не убежишь, если я спрячу зеркало в шкатулку? – спросил я.
Ин-у улыбнулась.
– Только что вы говорили мне такие прекрасные слова! Хотели спасти меня. А теперь боитесь, что я убегу, едва спрячете зеркало в шкатулку. Разве могу я отплатить вам черной неблагодарностью? И зачем? От Небесного зеркала нигде не укроешься. Я прошу у судьбы лишь несколько мгновений, чтобы вкусить последнюю радость, оставшуюся мне в этой жизни.
Я тотчас же спрятал зеркало в шкатулку и распорядился подать вина. Затем позвал Сюна с семьей и с соседями, и мы вместе принялись веселиться и пировать. Охмелев от вина, Ин-у оправила на себе платье и начала плясать. При этом она пела:
Кончив петь, она дважды поклонилась и вдруг стала седой, старой лисицей. В следующий миг лисица уже была мертва. Все, кто это видел, так и вскрикнули от изумления.
Помню еще, случилось в первый день четвертой луны восьмого года «Дае» солнечное затмение. Во время затмения я находился в служебном присутствии, вкушая полуденный отдых на одной из террас. Проснулся – и вижу: солнце начало меркнуть. Чиновники сообщили мне, что ожидается полное затмение.
