Древнее сказание - [19]

На границе, на рубеже сидит немец, как лисица в яме. Весть прибежала к нему: девка царит в ляшском граде; венец у нее не корона, не меч у нее в руке, а пряжа, мужа не хочет, властелина знать не знает! Ритгар собирает воинов; стоит он на краю земли, где царит девица. Войною идет на безоружных. Ритгар выслал своих послов: "Хочу быть твоим мужем, Ванда, или пройду твои земли огнем и мечом; все сгорит, все погибнет". По полям уж идет войско, блестит лес мечей, светят щиты. Пришли послы, Ванда и говорит им: "Я отдалась в жертву богам, не будет у меня мужа. Хотите сражаться? Я выставлю войско, пусть кровавый бой решит нас". Ушли послы, идут войска: все горы, поля заняли. Ванда с мечом в руке, с венком на голове, едет во главе, светит лицом. Смотри же, немец, считай свои силы. Ритгар смотрит: войско его разбежалось в лес, в горы, один Ритгар остался. Клянет он судьбу и богов, вынимает меч из ножен и пронзил свою грудь. "Царствуй, Ванда, будь счастлива". Возвращается царица и во град свой народ созывает. Вышла с венком на голове, в белой чистенькой одежде, белый цветок держит в руке. "Здоровья вам и всех благ вам, народ мой, честные отцы. Пришел мой час, я жизнь свою сразу богам хочу отдать, лучше, чем из-за меня должны гибнуть те, которые землю хотят взять у вас, чтобы царить в ней. Ведите меня к берегу Вислы, к самой глуби". И бросилась Ванда в Вислу… Народ плачет; нет царицы; собирается он у тела и носит землю на могилу и о ней песни поет. Да даст вам бог здоровье, а песня при мне остается.

Хенго слушал внимательно. Когда старик пел о Ритгаре, Хенго начал так сильно дышать и сопеть, что Слован это заметил. Едва окончив песню, он привстал.

— Что же, старик, уходишь? — спросил Смерда.

— Здесь чужой, — отвечал Слован дрожащим голосом, — я пел чужому… я мед лил в грязную лужу!

Он молча поднялся и, палкою указывая дорогу своему провожатому, не прощаясь ни с кем, ушел от того места, где сидел немец. Никто не посмел задерживать певца. Он несколько раз обернулся в сторону Хенго и спешно удалился, прижимая рукою струны, чтоб они не издали звука, и крепко стиснув губы, чтобы уста его не издали голоса.

V

Смерда и его товарищи сейчас же бросились к лошадям — давно уж было пора отправляться в путь. Сейчас же пришлось им перейти вброд реку. Самбор сел на одну лошадь с Гердою. На противоположном берегу виднелось небольшое поле, засеянное хлебом и обнесенное заборчиком, но медведи ночью хозяйничали в нем и оставили свои следы. Лес был жиденький, обгорелые пни виднелись в разных местах. У самой опушки вооруженный человек присматривал за лошадьми, бегающими по полю; за кушаком у него воткнут был рог, а в руке он держал насеченную камнями палку. Всадникам снова пришлось переехать через небольшой лес, и только теперь Смерда вздохнул свободно; сейчас у леса начиналась большая поляна, а за нею виднелись воды громадного озера, в котором, точно в зеркале, отражалось заходящее солнце. Над озером птицы летали целыми стаями, у берегов стояли большие лодки; несколько лодок плыли по озеру. Хенго и Самбор, подняв глаза, увидел вдали высокую, сероватую башню: городской столб, высоко подымающий свою голову. Он стоял у самого берега, мрачный и угрюмый, а у его подножия теснились срубы, хижины, сараи и много других построек.

— Вот княжий город! — воскликнул Смерда с гордостью, обращаясь к немцу и указывая ему столб вдали. — Успеем приехать, пока еще не лягут спать.

Товарищи Смерды весело кивнули головой, Самбор угрюмо смотрел вперед. Всадники прибавили шагу. Самбор принужден был бежать, не желая отстать от них. Немец исподлобья оглядывался по сторонам. По мере того как всадники приближались к озеру, очертания города становились яснее. Башня из серого камня вырастала почти на их глазах; у ее подножия теперь можно было легко различить красиво разрисованный большой дом, хижины, разные строения и сараи, частью окруженные высокими насыпями. К стенам столба плотно прилегали большие деревянные строения, покрытые тесом, через скважины которого дым выходил наружу. Около этих строений и на полях виднелись толпы людей и стада лошадей. На берегу озера батраки поили скотину. По насыпям в разных направлениях прохаживались вооруженные воины; головы их были покрыты железными шлемами, имевшими форму небольших лодок, в руках они держали длинные копья.

Высокая насыпь и рядом с нею глубокий ров отделяли город от твердой земли, откуда в город можно было пробраться через мост или водою на пароме. Долго еще скакали наши всадники, пока успели пробраться к небольшим и узким городским воротам. Часовой узнал Смерду и отворил ворота; когда стоявшие у ворот люди заметили Хенго, едущего следом за Смердою, они окружили его со всех сторон и задали ему множество вопросов.

Немец и теперь имел спокойный вид; он соскочил с лошади и следовал за Смердою, держа поводья в руках. Пройдя через мост, они очутились на большом дворе, на другом конце которого возвышалась виденная ими издали каменная башня, не имевшая внизу ни дверей, ни окон: в нее можно было войти только по лестницам. Рядом с нею расположены были княжеские избы и хижины; длинное крыльцо, опиравшееся на высокие столбы, позволяло и во время ненастной погоды сидеть на воздухе. Посередине княжеского дома, стены и столбы которого были выкрашены в белый, желтый и красный цвета, на нескольких столбах возвышалось крыльцо, довольно обширное и украшенное резными деревянными, причудливыми рисунками. На крыльце, вокруг стен его, стояли скамьи, откуда, не трогаясь с места, можно было видеть всю окрестность, двор, все строения, озеро и ворота.