Драмы. Стихотворения - [38]

Шрифт
Интервал

Пер Гюнт

На кладбище.

Пуговичный мастер

Нынче глазами я худ.
Скажи, а не Пер тебя, часом, зовут?

Пер Гюнт

Пер Гюнт — в самом деле.

Пуговичный мастер

Везет иногда!
Как раз за тобой и пришел я сюда.

Пер Гюнт.

За мной?

Пуговичный мастер

Погляди: я с плавильным ковшом!
Сейчас ты, Пер Гюнт, окажешься в нем.

Пер Гюнт

Зачем?

Пуговичный мастер

В переплавку, значит, пойдешь.

Пер Гюнт

Ты что?

Пуговичный мастер

Да чем тебе ковш нехорош?
Могила готова. Уляжешься там,
И сразу достанешься в пищу червям,
А мне приказали забрать твою душу,
И долг пред хозяином я не нарушу.

Пер Гюнт

Но как же… Хотя бы сказали вперед…

Пуговичный мастер

Такой уж издревле порядок идет:
В годину ли смерти, в годину ль рожденья
Героям не делают предупрежденья.

Пер Гюнт

Неслыханно! Даже в глазах потемнело.
Ты кто?

Пуговичный мастер

Мастер пуговичного дела.

Пер Гюнт

Понятно. У дитятки прозвищ немало.
Что ж, Пер, ты, выходит, уже у причала.
Но только, любезнейший, суд ваш кривой:
Помягче могли обойтись вы со мной.
Я, право, не так уже много грешил
И много добра на земле совершил.
И может быть, я человек неумелый,
Но все же не грешник закоренелый,

Пуговичный мастер

Быть может. Но в том, что грешна твоя суть,
Никто и не хочет тебя упрекнуть,
Поэтому ты избегаешь ада, —
Тебе лишь пойти в переплавку надо.

Пер Гюнт

В ковше ль будут плавить иль жечь в аду, —
Особой разницы я не найду.
Прочь, сатана!

Пуговичный мастер

Ты совсем неразвит.
За мной ты все ищешь след конских копыт?

Пер Гюнт

Копыто ли конское, лисий ли хвост —
Проваливай! Вовсе не так я прост.

Пуговичный мастер

Милый,  ошибка  в  твоей  системе.
Чтоб  не  терять  понапрасну  время,
Прислушайся  лучше  к  моим  словам  —
И  сразу  поймешь:  только  что  сам
Ты  говорил,  что  не  самый  ты  грешный,
Не  хуже  других…

Пер Гюнт

Как видишь, сердечный,
Коль рассудить…

Пуговичный мастер

Погоди! Но все ж
Скажешь ли ты, что сверх меры хорош?

Пер Гюнт

Нет, у меня недостатков масса.

Пуговичный мастер

Стало быть, ты ни рыба ни мясо!
Редко встречается в нынешний век
Грешный воистину человек.
Грешнику мало погрязнуть в дерьме —
Нуждается в силе он и уме.

Пер Гюнт

Да! Как берсеркерам>{34} саг о былом,
Грешникам надо идти напролом.

Пуговичный мастер

Ты ж в мелочах поступаешь грешно.

Пер Гюнт

Я полагал, можно счистить пятно.

Пуговичный мастер

То-то и есть! Итак, несомненно:
Тем, кто в грязи, не годится геенна.

Пер Гюнт

Стало быть, я свободен опять.

Пуговичный мастер

Нет, тебя надо переплавлять.

Пер Гюнт

Дикость какую у нас завели,
Пока я скитался от дома вдали!

Пуговичный мастер

Этот обычай давно уже в силе,
Не то бы мы ценности даром губили.
Наше знакомо тебе ремесло.
Ну, предположим, нам не повезло
И без ушка вышла пуговка наша.
Что б ты с ней сделал?

Пер Гюнт

Да выбросил вон

Пуговичный мастер

Ты расточителен, точно папаша, —
Вот почему он и был разорен.
Хозяин же наш бережлив и богат,
За что его люди повсюду и чтят.
И то, что порой пропало бы даром,
Строительным служит ему матерьялом.
Слепили тебя, чтоб пришить высоко
К наряду вселенной, — отпало ушко,
И чтобы внести в это дело поправку,
Придется отправить тебя в переплавку.

Пер Гюнт

Ужели господь воедино сольет
Меня и невесть какой еще сброд?

Пуговичный мастер

А ты что думал? Об этом и сказ.
И мы уже так поступали не раз.
В монетном дворе тоже делают это,
Спасая истершиеся монеты.

Пер Гюнт

Подобная скупость у нас не в чести.
Послушай, на волю меня отпусти!
Разбитая пуговица, признайся —
Ничто, при размахе его хозяйства.

Пуговичный мастер

Покамест в нем дух не пропал вполне,
Металл идет по своей цене.

Пер Гюнт

Нет, черт подери! Не выйдет со мной!
Всякий я жребий приму, но иной.

Пуговичный мастер

Какой же иной? Для сферы небесной
Не в меру тяжел твой облик телесный.

Пер Гюнт

Я не стремлюсь воспарить к небесам,
Но ни за что свое «я» не отдам.
Пусть по старинке грозят мне расплатой,
Пусть, если надо, держит хвостатый
Тысячу лет меня в преисподней, —
Чувствовать я себя буду свободней,
Ибо страданья там только моральные,
Следственно, вовсе не столь колоссальные.
Все это лишь, переходный этап,
Грезишь грядущим, покуда ты слаб,
Ждешь наступления часа свободы,
Терпишь — в надежде на лучшие годы.
Вовсе не то — перестать быть собой,
Слиться в одно с безликой толпой,
Напрочь утратить гюнтовский склад.
Вот отчего я тревогой объят.

Пуговичный мастер

Да почему, не пойму я никак,
Тревожит тебя подобный пустяк,
Ты ведь и не был собой никогда,
Значит, не быть — для тебя не беда.

Пер Гюнт

Я не был собой? Берет меня смех!
Пер Гюнт всегда был собой больше всех.
Эх, мастер, стыдись своего верхоглядства!
Если б ты в душу ко мне мог пробраться,
Увидел бы ты: там один только Пер —
И все, — никаких там не сыщешь химер.
Пуговичный мастер
Нет, невозможно! Согласно приказу,
Который обязан я выполнить сразу,
«Пер Гюнт, не свершивший предписанный труд, —
 Ошибка. Пускай его перельют!»

Пер Гюнт

Должно быть, напутал ты все, говорун!
Пер? Погляди-ка, не Расмус? Не Йун?

Пуговичный мастер

Давно я покончил с отцом твоим старым.
Идем, не теряя времени даром.

Пер Гюнт

А ну, как завтра окажется вдруг,
Что речь о другом? Нет, любезнейший друг,
В подобных делах осторожность нужна,
А то ведь придется ответить сполна.

Пуговичный мастер

Однако приказ…

Пер Гюнт

Ты срок мне продли.

Пуговичный мастер


Еще от автора Генрик Ибсен
Пер Гюнт

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вернувшиеся

В сборник «Вернувшиеся» вошли три пьесы Хенрика (Генрика) Ибсена: «Столпы общества» (1877 г.), «Кукольный дом» (1879 г.) и «Привидения» (1881 г.) в новом, великолепном переводе Ольги Дробот.


Росмерсхольм

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кукольный дом

Утверждая роль сознания в поведении своих героев, Ибсен строит действие своих пьес как неотвратимый процесс, закономерно обусловленный определенными предпосылками. Поэтому он решительно отвергает какие бы то ни было сюжетные натяжки, всякое непосредственное вмешательство случая в окончательное определение судьбы своих героев. Развязка пьесы должна наступить как необходимый результат столкновения противоборствующих сил. вытекая из их подлинного, глубинного характера. Развитие сюжета должно быть существенным, то есть основываться на реальных, типических чертах изображаемой действительности.


Гедда Габлер

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Привидения

Пьеса Генрика Ибсена «Привидения», наряду с «Кукольным домом», чаще всего ставилась на советских сценах.


Рекомендуем почитать
Кони за окном

Авторская мифология коня, сводящая идею войны до абсурда, воплощена в «феерию-макабр», которая балансирует на грани между Брехтом и Бекеттом.


Пьесы

Автор этой книги Леонгард Франк хорошо известен советским читателям по многочисленным переводам его произведений на русский язык и на языки народов Советского Союза. В нашей стране давно оценили и полюбили его как талантливого прозаика и публициста, как одного из крупнейших представителей немецкого критического реализма. Однако Л. Франк писал не только романы, повести, рассказы, публицистические статьи и очерки. Он творил и для сцены. В Германской Демократической Республике в 1959 году — в качестве дополнения к шеститомному собранию его прозаических сочинений — был выпущен однотомник пьес Леонгарда Франка. Драматические произведения Л.


Игроки в пинг-понг

В пьесе «Игроки в пинг-понг» девушка и парень, любовники, вдруг обнаруживают, что увязли в той рутинной действительности, которая завела в тупик их отношения. Стремление к сбрасыванию пут вызывает у них непроизвольную тягу к освобождению языка. Как на протянутую руку, опираются они на «спасительные ругательства», и чтобы выскочить из привычной лексики, из опостылевшей ситуации в другое незамутненное пространство, герои предлагают друг другу поругаться «по-настоящему». И начинается эта опасная игра. Они сначала полушутя, а потом всерьез, как целлулоидным мячиком для пинг-понга, перебрасываются прозвищами, не щадя больных мест другого.


Антракт

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь с отцом [=Радуги над Хиросимой]

Со времени атомной бомбардировки минуло три года, а в сердце Мицуэ по-прежнему живы образы отца, друзей, многих других людей, погибших 6 августа 45-го. Как жить без них дальше? Имеет ли она право на семейное счастье? Мицуэ снова и снова задает себе эти вопросы, когда получает предложение руки и сердца от застенчивого молодого человека, который часто бывает в библиотеке, где она работает. Преодолеть душевную коллизию дочери помогает погибший отец. Его душа навещает Мицуэ и убеждает ее, что жизнь продолжается и она обязательно должна быть счастлива.По этой пьесе снят фильм «Face of Jizo» /Лик Дзидзо/Когда живёшь с отцом (2004)


Бульвар заходящего солнца

Пьеса в пяти картинах (сценическая версия одноименного фильма Билли Уайлдера) о трагедии забытых «звёзд» Голливуда.


Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.


Горе от ума. Пьесы

В том 79 БВЛ вошли произведения А. Грибоедова («Горе от ума»); А. Сухово-Кобылина («Свадьба Кречинского», «Дело», «Смерть Тарелкина») и А. Островского («Свои люди — сочтемся!», «Гроза», «Лес», «Снегурочка», «Бесприданница», «Таланты и поклонники»). Вступительная статья и примечания И. Медведевой. Иллюстрации Д. Бисти, А. Гончарова.


Ярмарка тщеславия

«Ярмарка тщеславия» — одно из замечательных литературных произведений XIX века, вершина творчества классика английской литературы, реалиста Вильяма Мейкпис Теккерея (1811–1863).Вступительная статья Е. Клименко.Перевод М. Дьяконова под редакцией М. Лорие.Примечания М. Лорие, М. Черневич.Иллюстрации В. Теккерея.


Американская трагедия

"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.