Драмы. Стихотворения - [31]

Пер Гюнт

Директор и доктор, извольте меня…

Бегриффенфельдт

Ни то, ни другое с текущего дня!

Вы в силах держать за зубами язык?

Пер Гюнт

(обеспокоенный)

А что?

Бегриффенфельдт

Я пугать вас не буду рассказом…

Пер Гюнт

Но что же?..

Бегриффенфельдт

(отведя его в сторону, шепотом)

Сегодня, скажу напрямик,

Дух испустил абсолютный разум.

Пер Гюнт

О, боже!

Бегриффенфельдт

Для всех это дело худое,

А для меня еще тягостней вдвое.

До сих пор приходилось этим хоромам

Слыть желтым домом.

Пер Гюнт

Слыть желтым домом!

Бегриффенфельдт

Тогда, но не нынче!

Пер Гюнт

(побледнев, шепотом)

Я понял, в чем дело:

Он тронулся сам, но таится умело.

(Отступает.)

Бегриффенфельдт

(следуя за ним)

Вы поняли смысл этой смелой фигуры:

Не то чтобы умер и в небо взвился,

Но сам из себя изошел, как из шкуры

Вышла Мюнхгаузенова лиса.

Пер Гюнт

Простите…

Бегриффенфельдт

(удерживая его)

Точнее, как угорь он,

В ушко влез игольное и проведен

Сквозь стену…

Пер Гюнт

Спасаться мне надобно все же!

Бегриффенфельдт

Вскрыл ножиком шею и вылез из кожи!

Пер Гюнт

Совсем сумасшедший! Быть, видно, беде!

Бегриффенфельдт

Скрывать происшедшее — зряшное дело,

Поскольку исшествие духа из тела

К большим переменам приводит везде.

В ком видели прежде печать идиотства,

Считать за нормальных отныне придется,

В согласии с разумом в нынешней фазе,

И, следуя дале, отныне должны

Мы тех, кто, как прежде считалось, умны,

Считать идиотами в этаком разе.

Пер Гюнт

Да, мниморазумных. Но времени нет.

Бегриффенфельдт

Нет времени? Вы мне даете совет!

(Отворив дверь, кричит.)

Сюда! Начинается новая эра!

Преставился разум. Восславим Пера!

Пер Гюнт

Любезнейший…

Во дворе один за другим появляются сумасшедшие.

Бегриффенфельдт

Солнце для вас засияло.

Пора долгожданной свободы настала.

Явился ваш царь!

Пер Гюнт

Царь?

Бегриффенфельдт

Вот то-то и есть.

Пер Гюнт

По это уж, право, сверх всяческой меры…

Бегриффенфельдт

Оставьте вы скромности ложной химеры

В такую минуту!

Пер Гюнт

Спасибо за честь,

Но я погожу, я еще не обвыкся.

Бегриффенфельдт

Лицо, угадавшее мнение сфинкса?

Сам бывший собой?

Пер Гюнт

Здесь зарыта собака!

Повсюду собой остаюсь я самим,

А тут, чтоб собой быть, хотим — не хотим,

Должны от себя мы отречься, однако.

Бегриффенфельдт

Отречься? Да что вы? Ведь вы не слепой,

Напротив, собой мы бываем тут сами,

И в море житейское под парусами

Здесь каждый выходит самим собой.

Здесь каждый свое только слышит слово,

Уйдя целиком в себя самого,

Свои только беды печалят его, —

От мира отрекся он остального.

Никто здесь не стонет от боли чужой,

Никто здесь не дышит другой душой,

Себе лишь самим кадим мы и служим,

Мы сами — единственный наш трамплин,

И если действительно царь нам нужен.

Лишь вы — наш естественный господин.

Пер Гюнт

Вот дьявол!

Бегриффенфельдт

Мужайтесь, напрасен ваш страх.

Нам все ведь в новинку на первых порах.

«Самим быть собой!» Для полной картины —

Пример, приходящий мне сразу на ум:

(обращаясь к мрачной фигуре)

Привет тебе, Гугу! Все так же угрюм,

Слоняешься по двору ты без причины?

Гугу

Но уходят поколенья,

Не имея объясненья.

(Перу Гюнту.)

Рассказать ужасный случай?^{29}

Пер Гюнт

(кланяясь)

Боже правый!

Гугу

Ну, так слушай!

Уничтожена свобода

Малабарского народа.

Португальцы и голландцы

Как пошли переселяться,

Нам неся свою культуру,

Нами принятую сдуру,

Так легло на наши плечи

Совмещение наречий.

А когда-то наши страны

Населяли обезьяны,

Властью радостно играя

Посреди родного края,

Как явила их природа,

Так и жили год от года,

Сотни лет они рычали,

Как приучены вначале.

Наш язык первоначальный

Завершил свой путь печальный,

На столетия четыре

Ночь настала в нашем мире,

И могла ль чужая хватка

Не оставить отпечатка?

Смолкли древние звучанья,

Не слыхать нигде рычанья,

Ныне жребий стал суровым:

Надо пользоваться словом.

Вот над нами как глумятся!

Португальцу и голландцу,

Малабарцу и гибриду

Разом нанесли обиду!

Я боролся за первичный

Наш язык, нам непривычный,

Трупу мнил вернуть дыханье,

Звал сражаться за рычанье,

Сам рычал, сыскавши вскоре

Дух рычания в фольклоре,

Но труды мои пропали.

Вот исток моей печали.

Помоги в невзгоде этой,

Что нам делать — посоветуй!

Пер Гюнт

(тихо)

Волком вой, живя с волками, —

По Писанью толковали.

(Громко.)

Друг любезный, недалёко,

Сколько помнится, в Марокко

Нет числа тем обезьянам,

Что владеют первозданным,

Не страдающим дефектом,

Малабарским диалектом.

Вот и вам, во имя братства,

Надо к ним перебираться.

Гугу

Приношу благодаренье

За такое поученье,

(С важным видом.)

Хоть Восток навек потерян,

Обезьянам Запад верен!

(Уходит.)

Бегриффенфельдт

Ведь он же в своей выступает манере?

Иной в нем не видно, по крайней мере,

Во всем он своей только верен судьбе,

И нам представляется духом в себе.

Извольте теперь поглядеть на второго,

Судящего тоже довольно толково.

(Обращаясь к феллаху^{30} с мумией на плечах.)

Царь Апис, как ваши дела обстоят?

Феллах

(Перу Гюнту, злобно)

Признал, что я — Апис?

Пер Гюнт

(прячась за доктора)

Ах, виноват!

Я, к сожаленью, не в курсе дела.

Но в тоне, по-моему, прозвенело…

Феллах

Лжешь, значит, и ты…

Бегриффенфельдт

Попрошу вашу милость

Ввести нас в курс дела…

Феллах

Вот что получилось:

(обращаясь к Перу Гюнту)

Ты видишь, кого таскаю?

Он Аписом был, царем.

Потом оказался мумией,

Помер, как все помрем.

А он возвел пирамиды,

Вырубил сфинкса средь скал