Драмы и секреты истории, 1306-1643 - [95]
А встреча между Жанной и Карлом VII состоялась тогда, когда Жан дю Лис, иначе именуемый Жан д’Арк, уже вернулся к ней, несомненно, для того, чтобы уведомить ее о согласии короля на такую встречу. Сама же она в свою очередь должна была прибыть в Орлеан к концу сентября 1439 г.
Свидание состоялось в саду Жака Буше, управляющего городом Орлеаном в хозяйственных вопросах: «Было оно в саду, в большой беседке», согласно Гийому Гуффье, сеньору де Буази и камергеру короля Карла VII.
«Жанна направилась прямо к королю, чем он был поражен и не сумел найти других слов, как те, что сказал ей очень ласково, поклонившись: „Девственница, душенька моя, добро пожаловать, во имя Господа нашего, ведающего тайну, которая есть между Вами и мной…“ Эта мнимая девственница, едва услыхав слово „тайна“, преклонила колени».
Защитники легенды буквально истолковали слово «мнимая», не попытавшись выяснить, имело ли оно в сознании Гуффье де Буази то же самое значение. Они поступили неправильно. Ведь мы должны отметить, что камергер короля называет ее именно Жанной; для него она — вновь объявившаяся Девственница. Но теперь она — Дама дез Армуаз, законная супруга одного лотарингского вельможи. Каким же образом можно было ей называть себя и именоваться Девственницей? Ведь замужняя женщина таковой больше не является. Так мыслит Гуффье де Буази, которому неведомо, отчего когда-то ее называли таким именем!
Ведь добрый народ не затруднял себя тонкостями латыни. Ему были чужды оттенки, разделяющие слова «рuella» и «virgo» («девушка» и «девственница»). Девственность была нравственной стороной этого состояния; девичество было его телесным проявлением. Но при зачаточных гинекологических познаниях тех времен некоторые анатомические особенности, никоим образом не связанные с нравственной или религиозной стороной дела, оставались непостижимыми.
То, что Карл VII недвусмысленно опознал в коленопреклоненной Даме дез Армуаз Девственницу, подтверждается тем, что Ни на одно мгновение не возникал вопрос о том, что она могла быть самозванкой. Никогда никаких претензий не было предъявлено ни к ней, ни к ее спутникам.[104]
А ведь Карла VII при этой встрече окружали: Жан Дюнуа, бастард Орлеанский; Карл Анжуйский; господин де Шомон; архиепископ Вьеннский; а главное, Жан Рабато, у которого Жанна проживала в 1429 г. Ему предстояло вступить в обязанности председателя парижского парламента (в те времена — судебный орган. — Прим. перев.). Более того, там был и архиепископ Реймсский Реньо, участник венчания на царство, который прекрасно знал Жанну, встречаясь с ней и в Шиноне, и в Реймсе в 1429 г.
После этого свидания с Карлом VII у Дамы дез Армуаз не было никаких неприятностей, и она пробыла в Орлеане до 4 сентября 1439 г.
Во время этого пребывания она свободно разъезжала по городу, и приемы следовали один за другим. Об этом свидетельствуют «Счета Орлеанской крепости». Эти бесценные документы еще существуют в то время, как мы пишем эти строки. Во всяком случае, существовали в 1969 г. Надеемся, что фальсификаторы истории не сумеют их ликвидировать.
Отсюда ясно, что (вопреки злонамеренным выдумкам Пьера Сала, сочиненным через 100 лет после описываемых событий) там была не лже-Девственница, а доподлинная Девственница. Пьер Сала спутал два разных рассказа, относившихся к двум разным лицам, жившим в разные эпохи. Ведь в «Счетах крепости» упоминаются многочисленные приемы и угощения вином для «Дамы дез Армуаз»: 18 июля 1439 г., 29 июля 1439 г., 30 июля 1439 г., 31 июля 1439 г., 1 августа 1439 г. И того же 1 августа город преподнес ей дар в 210 ливров «за добро, которое она сотворила для города во время осады». В данном случае в тогдашнем реестре уточняется: «Жанне дез Армуаз». Празднества эти возобновились после ее возвращения 4 сентября 1440 г., когда в честь «Дамы Жанны дез Армуаз» вновь устраивается почетное угощение вином. Мы не оговорились: 1440 г…
Как можно после всего этого нагло утверждать, будто Жанна была разоблачена и заключена в тюрьму после своей беседы с Карлом VII, как это делает академик Морис Гарсон?[105]
Наконец, 30 сентября в присутствии короля, королевы Иоланды Анжуйской и Сицилийской (тещи короля), Марии Анжуйской (его супруги) и всего французского двора Жиль де Рэ дал представление своей разорительной «Мистерии об осаде Орлеана», в ходе которой актеры называли Девственницу Дамой Жанной, Благородной Принцессой, Благороднейшей и Превосходной Принцессой. Незаконное употребление всех этих титулов в те поры каралось тюремным заключением. Представление это было устроено маршалом де Рэ по случаю начала работы Генеральных штатов в Орлеане. Что делало еще более значительными все эти термины, употребленные по отношению к Жанне.
А сама она была на представлении? Неизвестно. Важно, однако, что в 1438 г., овдовев, в Орлеан на жительство переехала Изабелла де Вутон, прозванная Римлянкой, ее «официальная» мать. Город принял ее с почетом, назначил ей ренту, выплачивавшуюся вплоть до ее смерти в 1458 г. Ясно, что, не признав своей «дочерью» Даму дез Армуаз, Изабелла превратилась бы в соучастницу мошенничества (раз она своевременно не разоблачила ее как самозванку), жертвой которого оказался бы король Франции. Да и что бы она от этого выиграла? Ничего хорошего.
Новую версию истории храмовников предлагает известный французский исследователь Робер Амбелен.В недрах легендарного ордена тамплиеров возникло тайное общество, желающее превратить весь мир в «Святую землю». Для достижения этой цели необходимо создать богатое, отважное и хорошо организованное братство рыцарей, управляемое группой посвященных.Но настал день, когда тайное стало явным и привело к гибели ордена Храма…http://fb2.traumlibrary.net.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.