Драмы и секреты истории, 1306-1643 - [90]

Замок возвышался на 77 м над деревней Лаваньи. Вокруг его главной башни и вдоль стен извивалось ущелье, бывшее ложе Фьера, длиной в 800 м, расположенное между отвесных скал. Лучшей тюрьмы не мог выдумать тот, кому было поручено охранять особенно ценного заключенного.

Главная башня — огромная, цилиндрическая. В ней была так называемая комната Алхимика. Этажом выше находилось другое помещение, так называемая тюрьма Девственницы. Первая комната слыла бывшей лабораторией искателя философского камня. Второй приписывается традиция, восходящая к XV в. Жозеф Жиро в своей брошюре, выпущенной в Аннеси в 1949 г. под названием «Замок Монротье», излагает следующие факты:

«Рассказывают также, что в помещении, расположенном над предыдущей комнатой, так называемой тюрьмой Девственницы, некая девушка была заточена за то, что отказалась поддаться требованиям своего господина[95]; дни своего заключения она отмечала черточками, вырезанными в оконном проеме своего жилища».

Кроме того, в предисловии к книге подчеркивается, что ее автор «пишет не из любви к колоритным подробностям, переродившейся в снобизм, а потому, что знает, чем каждый век наделил эту башню и эту комнату».

Автор пишет слово «Девственница» с большой буквы, и черточки в оконном проеме замка Монротье соответствуют четырем годам, то есть именно тому времени, которое Жанна Девственница провела в неизвестном месте, прежде чем она стала Жанной дез Армуаз, ибо: 1432 + 4 = 1436.

Подтверждением этого четырехлетнего заключения в замке Монротье, в комнате, которая называлась тюрьмой Девственницы, служат строки «Дневника парижского горожанина» (рукопись была обнаружена в архивах Ватикана):

«Брат из ордена доминиканцев, инквизитор и магистр богословия, выступил с проповедью. Проповедник сказал также, что она отреклась от своих заблуждений и что в качестве покаяния ей было назначено четыре года тюрьмы на хлебе и воде, из которых она не отбыла ни дня…[96] Она требовала, чтобы ей служили как знатной даме».

Этим братом-проповедником из ордена доминиканцев был Жан Граверан, великий инквизитор Франции, который выступил с показаниями и на процессе по ее оправданию.

Этот срок заключения был отягощен предварительным содержанием в четырех стенах после бегства из Руана, коль скоро, как мы уже видели, англичанин Уильям Кэкстон в своей «Летописи Англии» в 1480 г. сообщал, что при дворе герцога Бургундского Девственница оставалась в узилище еще девять месяцев после спектакля с костром в Руане.

Небесполезно обратить внимание читателя на то, что Пьер де Монтон, участник торжественного пира 13 мая 1431 г. наряду с двумя рыцарями из Бургундии, одним из которых был влюбленный в Жанну Эмон де Маси, а также сеньор Монротье начиная с 1427 г., был не только вассалом герцога Амедея Савойского, но еще и его советником и дипломатическим посредником между Карлом VII, Филиппом Добрым герцогом Бургундским и Карлом Орлеанским.

В народной легенде явно смешалось несколько фактов, причинная связь которых в сознании деревенского люда не поддавалась никакому объяснению. Много месяцев напролет в самой верхней комнате главной замковой башни была заперта девушка, которую называли «Девственницей», как выражались воины, разговаривая на эту тему в деревенской харчевне. Конечно, для того, чтобы оказаться в таком заключении, не было другой причины, кроме той, что она не захотела отдаться своему владыке Пьеру де Монтону…

Но весьма вероятно, что Карл VII не согласился с тем, чтобы та, которая вручила ему французскую корону, та, которая была его сестрой, закончила свои дни так, как об этом втайне договорились с руанскими судьями (или, во всяком случае, с Пьером Кошоном, который, возможно, действовал по приказу Изабеллы Баварской, матери Жанны) и с еще одной сестрой, ставшей королевой Англии, — Екатериной де Валуа. Он знал, что ему никогда не простят, если он согласится на решение, сводившееся к пожизненному тюремному заключению. А Карл VII был человек мнительный, об этом говорят его душевные муки, связанные с вопросом о его законнорожденности. Обнаружены следы набегов, подготовленных для освобождения Жанны в Руане, а также следы переговоров о выплате возможного выкупа. Эти попытки потерпели неудачу. Оставалось еще одно: помочь ей бежать.

В самом деле, 15 января 1432/1433 г., спустя восемь месяцев после мнимой смерти, мы вновь встречаемся с Раулем де Гокуром, губернатором провинции Валентинуа. Он ушел с непосредственной службы Карлу VII и от связанных с этим многочисленных обязанностей и поселился в Балансе. Объяснение для окружающих: герцог Савойский, Амедей VIII, чинит трудности в этом самом Валентинуа по кое-каким вопросам наследства и потворствует попыткам разжечь войну (см.: Клод Бернар. История Бюи-ле-Баронни).

Надо напомнить, что графство Валентинуа было продано престолонаследнику Карлу VII в 1419 г. Но он не смог выполнить условия продажи, и графство приобрел Амедей VIII герцог Савойский. В 1446 г. он уступит его в обмен на графство Фосиньи со столицей в Бонвилле (нынешний департамент Верхняя Савойя).

Но так ли уж доподлинно смуты, творимые Амедеем VIII, послужили оправданием для прибытия в Валентинуа Рауля де Гокура во главе целого маленького войска? Может быть, цель заключается в том, чтобы как-нибудь окружить деревню Лаваньи и ее замок Монротье? Ведь расстояние от Баланса до Аннеси не больше, чем от Парижа до Кана. А в Монротье томилась в заключении некая