Дракон. Второй шанс - [25]

Он достигнет Сильёна и выполнит поручение — оставаться должным элементалю до конца времён он не имел никакого желания.

Вторая форма, дарившая крылья и способная в считанные дни доставить в город, оказалась временно недоступной, но Шайс не отчаивался, возбуждённый побегом. Смакуя мысль о том, как мать узнает, что он обошёл её волю, а затем представляя, как она сообщит «ужасное известие» его драгоценной Паре, он бодро шагал по утоптанной дороге, позвякивая золотыми монетами — небольшой запас, прихваченный из своей, пока ещё скудной сокровищницы, и шпорами любимых сапог.

Сердце наполнялось радостным ликованием, когда дракон вдыхал аромат свободы, оглядывая степное раздолье невиданных ранее земель. Вдалеке темнела кромка леса. Она тянулась бесконечной полосой, продолжая горизонт.

Какие приключения поджидают его там, впереди? Шайс ускорил шаг, стремясь поскорее встретиться со своей судьбой.

* * *

После исчезновения дракона время для Алияса словно остановилось. Жизнь перестала иметь всякий смысл. Желание не двигаться, не видеть, не слышать, не дышать стало непреодолимым. Если бы не Борей и личный секретарь, Алияс, пожалуй, и правда бы замер и забыл, что движение неотделимо от существования.

Увы, с уходом Шайса он не перестал быть регентом и жрецом. Дела требовали рассмотрения, драконы и драко ждали подарка новой жизни. Избежать этого не было никакой возможности — элементаль и юный помощник зорко следили за тем, чтобы Алияс не оставался один, поддаваясь унынию и завязая в собственной депрессии всё глубже.

Борей решил, что Фиор восхищается Инисом Иврисом достаточно сильно, чтобы тот явился ему в двуногом образе, представившись защитником и сообщил, что его обожаемому правителю очень плохо. Его предали.

Большего Борей не сказал, да это и не требовалось, Фиор был поражён и бросил все силы на то, чтобы оказаться достойной поддержкой регента в тяжёлое время.

Элементаль не догадывался, что наблюдательный секретарь давно пришёл к тому же выводу — с Инисом Иврисом что-то происходило. Что-то ужасное.

Предательство объясняло многое. Должно быть, потрясение оказалось слишком сильным, сломив регента. Инис Иврис поднял драко из пепла, подарив им новый мир, и теперь Фиор сделает всё, чтобы помочь обожаемому правителю пережить удар.

Сам Алияс едва ли замечал происходившее вокруг. Для него всё выглядело одним невероятно медленным сном, из которого его то и дело дёргали, говоря что он должен делать: куда идти, что прочитать, где поставить подпись. И он делал, не имея сил противиться. Делал потому что было нужно. Об этом с неумолимым постоянством ему напоминал Борей. Снова и снова.

Он никогда не спорил с элементалем, понимая, что тот прав. Просто с недавних пор обыденные дела легли неподъёмной ношей. То, с чем он легко справлялся, вдруг стало поистине устрашающим, непосильным.

Алияс внял предложению Борея оставить преподавание в академии. Вместо этого элементаль предложил выбрать одну из школ драко в Нижнем городе, и эльф с облегчением уступил, поняв, что не придётся возвращаться туда, где всё напоминало ему о чёрном драконе.

Это был первый разговор после ухода Шайса, когда Алияс действительно слушал и отвечал сознательно, не испытывая привычного безразличия.

Второй разговор был менее приятным.

Однажды к нему ворвалась Ганеш. Она рвала и метала, требуя у Алияса объяснений.

— Он уш-шёл, — просто ответил эльф, отчётливо ощущая разорванные края дыры, оставленные на том месте, где пылал его личный Огненный цветок.

— Что значит уш-шёл? — прошипела растерянная драконица. Алиясу оставалось подёрнуть плечами и привычно уставиться в пустоту, окружавшую его со всех сторон. — И ты отпустил его?

— Нет. Он просто наш-шёл способ сбеж-шать.

— Но как?! — Ганеш не представляла, каким образом её сыну оказалось такое под силу.

Да, он был невероятно силён, когда обрёл в Пару Алияса, но после того, как его жизнь началась с чистого листа, он превратился в обычную ящерицу, обладающую таким же магическим потенциалом, как и многие его ровесники.

— Это не важ-шно. Он с-з-сделал с-свой выбор, — отозвался эльф и Ганеш впервые обратила своё внимание на самого Алияса.

Светлого она не видела пару месяцев.

Вначале драконица и вовсе не обратила внимание на пропажу сына. Осана, навестившая того однажды, заверила мать в том, что всё было хорошо. Шайс шёл на поправку и выглядел, как всегда, замечательно, хотя дочь не преминула попросить вернуть младшего в пещеры.

Как бы не так, — подумала тогда Ганеш, очень довольная тем, что сын наконец побудет со своим эльфом наедине. Всё сложится так, как и должно.

Алияс был привлекателен и хрупок. Именно такие партнёры цепляли глаз её сына. Она прекрасно знала, с кем, где и когда тот проводит время, но благоразумно не вмешивалась, понимая, что дракон слишком молод и опыт ему необходим. Хотя бы для того, чтобы не побояться подступиться к более опытному и неприступному эльфу.

От Алияса она, конечно, всё держала в секрете. Светлый не мог об этом не догадываться, но они никогда не обсуждали эту сторону взросления дракона.

В конце концов, Алияс мог избежать всего этого, открой он Шайсу правду. Но эльф упорствовал, и Ганеш оставалось только догадываться, что бродило в чужой голове.