— Твоё дело, — пожал Шайс плечами, но Алияс этого не видел, старательно работая тряпкой.
Мерное натирание стенок грубой тканью убаюкивало.
— Можно личный вопрос?
Брови Алияса взлетели вверх.
— Хотя бы в благодарность за то, что спрашиваешь, а не задаёшь в лоб, можно.
«Вот сейчас мог бы и придержать язык», — подумал про себя Шайс, но вслух сказал:
— Как ты оказался в Нагорьях?
Рука, совершавшая однообразные движения вот уже битых полчаса, слегка замедлилась.
— Обстоятельства, — ответил учитель.
Его взгляд потерялся где-то в тёмном углу. Если бы можно было подсмотреть, что именно видит там эльф, Шайс бы не преминул это сделать, но приходилось действовать более изощрёнными способами.
— Наверное, в Светлом Княжестве гораздо теплее. И зелени больше.
Алияс не торопился согласиться или поддержать разговор из вежливости, заставляя дракона злиться, но спустя долгую паузу всё же ответил:
— До того, как приехать в Нагорья, я жил в очень отдалённом местечке, на самой границе империи.
— Ого, — искренне удивился дракон. — И где это?
— Деревня называлась Тихий Омут.
Голос эльфа звучал тихо и мелодично, словно воспоминания явились в сопровождении меланхолии, свойственной тем, кто уже был счастлив однажды.
— Это красивое место?
— Едва ли. Но мне очень нравилось. Мой дом находился вне пределов поселения. На самой окраине дубовой рощи. По другую сторону от дома раскинулись поля, а если прогуляться на запад, то очень скоро можно было оказаться на берегу Лихой и понаблюдать за играми русалок.
Шайс никогда не видел русалок. И не был в дубовой роще, но сразу же поверил, что это красивое место.
— Тебе там нравилось?
— Конечно, — улыбнулся эльф и лицо его озарилось внутренним светом. — Каждый любит свой дом, — заметил он, заставив дракона нахмуриться.
— Говори за себя.
Алияс оторвал взгляд от драгоценного угла и уставился на ящера.
— Ты хочешь уйти? — неожиданно спросил он, неприятно удивив проницательностью.
Шайс не знал, стоит ли говорить правду, но всё же кивнул, полагая, что на честность нужно отвечать тем же.
— Можно, я задам личный вопрос? — после небольшой паузы спросил эльф.
— Валяй.
— Почему? Я не хочу лезть в душу, но мне интересно, почему дракон может оставить гнездо. Мне всегда казалось, что вы очень привязаны к Нагорьям.
Что ж, эльф был прав. Драконы редко и неохотно покидали насиженное место. Тёплая пещера и сокровищница — вот всё, что требовалось любому чешуйчатому.
— Не хочу прожить вечность, не повидав мира. Что я, в сущности, теряю? Ничего. Вернуться успею всегда, а вот остаться ограниченным в силу расовых склонностей не желаю. Как только стану совершеннолетним, уберусь отсюда ко всем духам.
Они замолчали. Надолго.
Тряпка снова начала вылизывать стенки котла.
— Надеюсь, ты найдёшь, что ищешь, — тихо проговорил эльф, когда Шайс откинулся на лежанку, готовясь отойти ко сну.
«Непременно найду. Ещё немного времени и моя жизнь у меня в лапах.»
Шайс чувствовал себя всё лучше, прекратив погружаться в сон на добрую половину дня и всё чаще выбираясь на солнышко. Он ещё недостаточно окреп, чтобы прибегать к трансформации и позволить себе прогулку под облаками, но это ничуть не мешало греть кости в отсутствие эльфа.
Местные ящерицы, кажется, почувствовали родственную душу, и к моменту, когда Шайс продирал глаза, ему приходилось сбрасывать с себя дюжину пригревшихся изумрудных нахалок.
Движения давались легче, руки и ноги слушались, уже не отдаваясь болью при каждом шаге и попытке просто сжать стакан. Растительное состояние, на удивление, не раздражало так сильно, как он мог бы рассчитывать. Шайс даже нашёл некоторое удовольствие в небольшой передышке. Кто бы мог подумать, что хорошая встряска с переломами пойдёт ему на пользу.
Обычно, стоило проблемам замаячить на горизонте, как он перебирался в Верхний город и не просыхал несколько дней кряду. Всё это сопровождалось испорченным имуществом, стихийным возмущением и, самое неприятное, задушевными разговорами любимой семейки, которая не бросала попыток наставить дракона на путь истинный.
В этот раз всё было по-другому. Оказавшись вдали от привычных занятий и мест, Шайс сумел расслабиться и отложить самую главную проблему на потом. Он чувствовал себя выпавшим из привычного ритма жизни, наслаждаясь тишиной и покоем, тревожимыми всего одним длинноухим.
На удивление, с эльфом он уживался мирно. Его собственные родичи и друзья выдерживали его с большим трудом, чем учитель новой истории. К тому же было невероятно приятно потчевать желудок незнакомой и невероятно вкусной стряпнёй. И самое главное достоинство эльфа заключалось в способности не докучать своим постоянным присутствием.
Это тоже было настоящим открытием. Сидеть в молчании вдвоём было слишком мрачно и Шайс всегда заводил разговоры, если прежде этого не удавалось сделать эльфу.
Они болтали обо всём и, не считая первой беседы, когда Алияс поинтересовался причинами, по которым дракон желал покинуть Нагорья, а Шайс в свою очередь пытался зацепить личную жизнь эльфа, в душу они друг к другу не лезли.
Количество тем от этого отнюдь не уменьшилось. С Алиясом можно было болтать обо всем. Они обсуждали дела в академии и заканчивали общим устройством образования в Нагорьях. Пылко спорили об изменениях, оба признавая, что у новой системы есть как преимущества, так и недостатки. Говорили о вопросах добычи и продажи полезных ископаемых, переходя к наболевшим проблемам, касающихся торговли. Рассуждали о нововведениях, которые не помешали бы Верхнему и Нижнему городам.
