Дракон должен умереть. Книга III - [44]

Разговор этот состоялся за пару недель до предполагаемого визита. Десять дней спустя пришло сообщение, что князь Брайан со свитой едет в Риверейн, и Уорсингтон счел своим долгом напомнить королеве еще раз об ожидаемом ими госте. Она только кивнула, и он позволил себе мягко намекнуть, что по этому поводу можно было бы надеть что-нибудь более… — «женственное», аккуратно пояснил первый лорд. На этих словах королева слегка улыбнулась, снова кивнула — Уорсингтон решил, что его услышали.

И вот теперь королева стояла перед ними — как обычно, высокая и прямая, в сапогах из тончайшей кожи до самого бедра, облегающих штанах из ткани плотного плетения и тунике, своей классической тунике свободного покроя с горизонтальным вырезом, открывающим ключицы и шею — ее вид ничем не отличался от того, как она выглядела обычно.

И при этом — отличался. Уорсингтон не мог понять, в чем дело, но королева действительно выглядела более женственной, мягкой, почти что нежной. Она не улыбалась, но в уголках глаз и губ проскальзывало какое-то оживление, при виде которого Бертрам усмехнулся, а Брайан нервно сглотнул. Королева смотрела на князя, слегка наклонив голову набок, немного изучающе… «Как лиса на кролика», — подумал Уорсингтон и нахмурился.

— Добро пожаловать, князь, — королева слегка улыбнулась. Брайан неловко подошел к ней и поцеловал протянутую руку.

— Что привело вас в наши края? — светским тоном продолжила королева. Князь растерянно моргнул. Он был уверен, что королева знает, зачем он здесь. Но, возможно, она хотела, чтобы он просил ее руки лично? В этом был свой резон.

— Моя королева… — начал он хрипло. Остановился, прочистил горло и продолжил: — Моя королева, я приехал просить вашей руки.

Королева слегка прищурилась. Уорсингтон нахмурился еще сильнее, предчувствуя неладное.

— И вы серьезно считаете, что я отдам вам свою руку, мой дорогой князь? — спросила королева, слегка подняв брови.

Брайан не сразу нашел, что ответить. Он стоял посреди зала, все смотрели на него, и он чувствовал себя полным идиотом.

— Но, моя королева, — наконец пробормотал он невнятно, — ведь Уорсингтон обещал…

Она вдруг оказалась прямо перед Брайаном, обдав его неожиданным теплом, и, наклонившись очень близко, тихо и отчетливо произнесла:

— Если Уорсингтон тебе что-то обещал, Брайан, то пускай сам за тебя и выходит замуж. Я никому слова не давала.

Она мгновенно отступила назад и пристально осмотрела собравшихся.

— Давайте на будущее договоримся, — сухо сказала королева. — Если я решу кого-либо назвать своим мужем — и вашим королем, — об этом сначала узнаем я и он, и только потом все остальные. А не наоборот.

Брайан изумленно переводил взгляд с королевы на первого лорда и обратно. Уорсингтон, бледный и уже почти не хмурый от раздражения, не выдержал:

— Но, ваше величество, все уже обсуждают предстоящую свадьбу. Нельзя просто так все отменить.

Королева смерила его взглядом. Ее лицо было совершенно невозмутимым — но почему-то Брайан сразу понял, что все можно отменить. Что все перестанут обсуждать предстоящую свадьбу, все сделают вид, что ничего не было — и он сам тоже сделает вид, что ничего не было.

— Мне очень жаль, князь, что вас ввели в заблуждение, — внезапно обратилась королева к Брайану. — Если вы согласитесь пройти со мной, я надеюсь, что мы сможем договориться о не менее выгодных условиях союза между нашими странами.

На этот раз дернулись и Уорсингтон, и Бертрам — идея, что королева будет о чем-то договариваться без их участия, явно не нравилась обоим. Но королева снова смерила их взглядом — и они замерли.

— Идемте, князь, — позвала она Брайана. — Нам многое нужно обсудить.

***

Бертрам вошел в кабинет королевы, как обычно, без стука. Он был единственным, кто позволял себе такую вольность — кроме, правда, лорда Теннесси. Но Теннесси здесь не был уже очень давно. Вроде как.

Королева сидела за столом и что-то писала. Как обычно, она не подняла головы, и как обычно, Бертрам был уверен, что она отлично слышала его и прекрасно знала, что это именно он.

— В чем дело? — спросила она, все еще не глядя на Бертрама.

— О чем вы договорились с Брайаном? — без обиняков начал тот.

Она подняла глаза и слегка усмехнулась.

— Я пишу записку тебе и Уорсингтону, а еще письмо Кристерсону.

Бертрам раздраженно вздохнул. Она писала послу в Лотарии. Значит, все окончательно решено.

И он даже не знает, что именно.

— А вы не думали обсудить с нами детали вашего соглашения? — не выдержал Бертрам.

— А вы не думали уточнить у меня, собираюсь ли я замуж? — прищурилась королева.

— Мы спрашивали. И вы не говорили «нет».

— Но я не говорила «да».

Бертрам промолчал. Это было правдой. Но не отменяло того, насколько неприятно все сложилось.

— Не волнуйся, — неожиданно мягко сказала королева. — У меня были веские доводы, почему Брайану не следовало на мне жениться. И он с ними полностью согласился.

— Какие доводы? — спросил Бертрам — заранее зная, что она не ответит.

Королева усмехнулась.

— Если вопрос о моем замужестве снова возникнет, мы обязательно это обсудим.

Бертрам снова вздохнул. Королева опустила голову и продолжила писать. Она выглядела спокойной, уверенной, мягкой…