Дракон должен умереть. Книга III - [45]

Внезапная догадка озарила сознание вспышкой. Бертрам тихо кашлянул.

— Что-то еще? — спросила королева, не поднимая головы.

— Видите ли, — осторожно начал Бертрам, внимательно глядя на королеву, — меня кое-что беспокоит… Вы не знаете, где сейчас может находиться лорд Теннесси?

Он следил за каждым ее движением. Она подняла глаза на Бертрама, но ее лицо при этом оставалось совершенно спокойным. Слишком спокойным.

— Я полагаю, что он в Тенгейле. Разве нет?

— В том то и дело, что нет. Уорсингтон уже дважды в этом месяце писал ему, и оба раза гонец возвращался с сообщением, что хозяина не было в замке. Конечно, это могло быть совпадением, и лорд Теннесси в это время ненадолго отлучался куда-нибудь… Но тогда, я полагаю, он бы все-таки ответил, появившись в Тенгейле снова. А он так и не ответил.

Королева откинулась в своем кресле и медленно провела пальцами по губам.

— А по какому поводу Уорсингтон писал лорду Теннесси?

— Что-то про улучшение дорог на севере.

— Строительство тракта из Тенгейла в Заур?

— Кажется, да.

Королева продолжила водить пальцами по губам.

— Ну что ж, — сказала она наконец все так же спокойно. — Лорд Теннесси уже взрослый мальчик, мне кажется, и имеет полное право на свободное перемещение.

— Но он нарушает ваш собственный указ, моя королева.

— Я не приказывала лордам безвылазно сидеть в своих замках.

— Но вы приказывали им заниматься делами своих областей. А лорд Теннесси этого не делает, как видно.

Королева слегка прищурилась. Бертрам вздрогнул. Он понял, что его слова звучат так, как будто он хочет настроить ее против Генри. А это совсем не было его целью.

— Хорошо, — наконец сказала королева довольно сухо. — Как только он объявится, можете сообщить ему о моем высочайшем недовольстве. Чего еще ты хочешь от меня, Бертрам?

— Ничего, моя королева. Просто мы не могли его найти, и я подумал, может быть, вы знаете…

Королева внимательно смотрела на Бертрама, все еще прищурившись и водя рукой по губам.

— А с какой стати, Бертрам, — спросила она наконец, — ты решил, что я могу про него что-нибудь знать?

Бертрам молчал.

— Если это все, то иди, — заметила королева.

Он заставил себя вежливо улыбнуться и поклониться.

— Прошу прощения, моя королева.

Она не ответила и вернулась к своему письму.

Уорсингтон встретил его на нижней галерее.

— Ну что? — хмуро поинтересовался он.

— Пишет нам с тобой письма.

Уорсингтон поморщился.

— Но меня волнует другое, — заметил Бертрам.

— Что?

— Теннесси.

— А что с ним?

— Она говорит, что не знает, где он.

— И что с того?

— Помнишь, какой она была, когда Теннесси только уехал? А когда его пытались убить? Ты можешь себе представить, что он пропадает неизвестно куда, а ее это совершенно не волнует?

— С трудом, — признал Уорсингтон после недолгого раздумья.

— Вот и я — с трудом. Поэтому и думаю, что она отлично знает, где он. И, более того, бывает там сама.

— Это кажется мне все-таки довольно сомнительным…

— Да? Как ты думаешь, сколько времени ей нужно, чтобы долететь до… докуда угодно?

— Хм.

— Вот именно. В любом случае, стоит проверить, чем ее величество занимается по ночам.

***

Джоан прилетала не каждую ночь. Когда она была с ним, Генри не особо задумывался о происходящем. Думал он потом, в те ночи, когда ее не было. Уснуть все равно получалось только под утро, и Генри лежал в темноте, стараясь отпустить свои мысли, как научился это делать в заключении. Образы сменяли один другой, воспоминания смешивались с мечтами, рассуждения путались с игрой воображения…

Мысль пришла настолько неожиданно, что Генри резко сел на постели, застигнутый врасплох.

Он провел в Риверейне три месяца. За это время она пыталась превратиться в дракона несколько раз. Он покинул столицу в конце лета. Месяц назад Бертрам писал ему, что все в порядке. И почему-то Генри был уверен, что и сейчас все в порядке, что она не превращалась с тех пор, как он уехал.

Потому что в этом не было нужды. Джоан прекрасно контролировала себя. Она прилетала к нему — значит, могла свободно превращаться в дракона и обратно. И Генри сейчас был уверен, что Джоан могла бы остановить превращение, даже если оно начиналось помимо ее воли, не прибегая к его помощи.

Могла.

Но не останавливала.

В ту ночь он так и не заснул. А рано утром начал собираться в обратный путь.

Пора было возвращаться в Тенгейл.

***

Джоан смотрела на почти уложенную котомку спокойно, сдержанно, холодно. Генри заметил, как она вошла, но оглянулся лишь на мгновение и продолжил заворачивать еду в дорогу. Он собирался выйти следующим утром — надеясь, что в эту ночь она тоже не прилетит. Ему не хотелось разговаривать с ней.

— Ты собираешься уходить, — тихо произнесла Джоан.

Он кивнул, хотя она и не спрашивала.

— Видимо, есть серьезная причина, по которой ты решил это, ни сказав мне ни слова.

На этот раз Генри обернулся.

— Есть.

Она выжидающе смотрела на него.

— Это ведь ты начинала свои превращения? Якобы непроизвольные, те, которые мне приходилось останавливать?

Ее глаза сверкнули — в подтверждение, она могла бы уже не отвечать. Но, мгновение помолчав, Джоан сказала:

— Да.

— И в ту ночь, когда…

— Нет. Тогда — нет, — ее голос звучал твердо. Он поверил.