Дракон должен умереть. Книга III - [18]

Королева прищурилась и выпрямилась. Генри тоже сел ровно. Он видел нехороший желтый блеск в ее глазах — и, что еще важнее, начал видеть картины, совсем не похожие на зал Совета.

По-хорошему, ему нужно было встать и подойти к ней — но Генри понимал, что это привлечет ненужное внимание, которого королева изо всех сил старалась избежать. Поэтому он только тихо позвал:

— Джоан.

Она посмотрела на него. Глаза были желтыми. Генри сосредоточился, не отрывая взгляда, успокаивая картины в своей голове и возвращая на их место обыденную реальность. Он догадывался, что Джоан при этом испытывает не самые приятные ощущения — она поморщилась, но в глазах еще оставались желтые искры, и Генри позвал снова, громче и настойчивее:

— Джоан!

Генри не заметил, что все вокруг замолчали и с удивлением смотрят на него.

Глаза королевы были ореховыми и уставшими.

— Лорд Теннесси, — обратилась она к нему с легкой усмешкой, — а вы что думаете про осаду Уэйда?

Если бы стол Совета был кораблем, он бы резко накренился, поскольку весь вес сместился в сторону Генри. Тот был слишком увлечен обездракониванием королевы, чтобы оценить ситуацию со стороны — то, что он при всех назвал ее по имени, то, что она обратилась к нему за советом. Но удивленная тишина, последовавшая за вопросом, и две дюжины глаз, уставившиеся на Генри с подозрением, подсказали ему, что крен надо срочно исправлять.

— Я думаю, моя королева, — медленно начал Генри, — что Уэйд нужно взять.

Вес слегка сместился в сторону довольного Бертрама, но корабль все равно кренился на один борт.

— Однако это можно сделать без применения силы, — продолжил Генри. — Город хочет независимости — можно пообещать ему особый статус.

— Какой? — нахмурилась королева.

— Университетского города? — предложил Генри.

Бертрам усмехнулся и покачал головой. Уорсингтон мрачно, но довольно спокойно вздохнул. Лорд Сазерленд удовлетворенно молчал.

Королева долго смотрела на Генри. Затем кивнула.

— Уорсингтон, запиши… — начала она. Дальше Генри не слушал — он откинулся на спинку кресла и украдкой провел рукой по лбу, вытирая испарину.

***

Больше Генри не чувствовал себя ненужным. Он продолжал следить за Джоан, за ее глазами и мыслями. Время от времени к нему обращались с вопросом — тогда Генри отвечал. Он не считал, что особо разбирается в политике или управлении, и просто высказывал то, что казалось ему наиболее разумным. Иногда Совет соглашался с ним, иногда нет — но Генри не особо это волновало.

Его работой были глаза и мысли Джоан.

Просто так

Генри пребывал в состоянии хрупкого и неустойчивого равновесия. Нельзя сказать, чтобы он был совершенно счастлив — слишком многое вокруг было далеко от совершенства — но по крайней мере Генри не испытывал постоянного желания как можно скорее исчезнуть из Риверейна.

Он снова много времени проводил в библиотеке — с особым упорством стараясь отыскать ценные и любопытные экземпляры, которые королева еще не успела перевезти в свой кабинет. Он не знал, следит ли она за ним, — но некоторые тома исчезали с полок библиотеки на следующий же день после того, как Генри принимался их читать. Он невозмутимо брал следующую книгу — заранее зная, что в следующий раз увидит ее уже в королевском кабинете. Однажды он не выдержал и, оказавшись у королевы, отыскал нужный том и забрал его себе, бросив спокойно «я еще не дочитал». Королева ничего не ответила — но на следующий день книга все еще была в библиотеке, и Генри решил, что на этот раз выиграл.

Баррет-младший застал его за той самой книгой.

— Читаешь? — спросил Эдвард, с удовольствием опускаясь в удобное библиотечное кресло после того, как они поприветствовали друг друга.

— Угу, — пробормотал Генри, досматривая страницу перед тем, как закрыть книгу. Баррет рассмеялся, Генри улыбнулся и отложил том в сторону. — Прости.

— Ничего. Я знаю, что у тебя в жизни две страсти — книги и женщины. Почему бы тебе не жениться в конце концов на поэтессе?

— Они редко встречаются в природе, — спокойно заметил Генри. Баррет снова рассмеялся.

— Значит, ты теперь военный герой? — спросил Генри, чтобы сменить тему разговора. Он совсем не хотел обсуждать сейчас женщин.

— Не больше, чем ты, — заметил Баррет.

— Я?

— Ну конечно. Доблестный защитник риверейнских стен и все такое.

Генри поморщился.

— Сдается мне, ты с удовольствием со мной поменялся бы? — спросил Эдвард.

— Безусловно, — согласился Генри. — У меня было три дня тоски на стенах и предшествующие им несколько недель ада. У вас, судя по рассказам, все было куда веселее.

Эдвард пожал плечами.

— Пожалуй. Хотя, — добавил он тихо, — у нас тоже не обошлось без… ада.

— Ты о Бронсдли? — догадался Генри.

Эдвард кивнул.

— Ты можешь рассказать мне, что именно там произошло?

— А что ты уже знаешь?

— Только то, что на ваш авангард напали, а затем вместо армии имперцев вы нашли выжженные поля.

— А как это произошло, ты знаешь?

Генри внимательно посмотрел на Баррета.

— Догадываюсь.

— Значит, ты знаешь не сильно меньше, чем мы, — просто сказал Баррет. Было видно, что он не хочет вдаваться в подробности.

— Эдвард, ты знаешь, что произошло до этого? Что заставило ее…