Драгоценности Парижа - [14]
— На ночные забавы собрался? — окликнул его Черноус, заросший темной щетиной казак. Он сидел на табуретке, оглаживая на колене суконкой острую шашку. — Не к той мамзельке, что возле Нотре Дама поджидала?
— А ни то, тебе одному ночами по лумырям шабалить? — огрызнулся Дарган, хотя на душе было неспокойно. На забавы он уходил в первый раз и чем они могли закончиться, не имел представления. — Схожу, коли приглашают.
— Пешкеш–то заготовил? — не унимался Черноус.
— Без него никак?
— А как без пешкеша? — вопросом на вопрос ответил казак. Засмеялся. — Потом все равно флинту придется назначать, да не дедовским вот такенным ружьем, а за монета. По подарочку и посмотрят, какой выкуп с тебя брать.
— Никакого, я на серьезное не согласный. К тому ж в станице у нас такие скурехи с душеньками, что чихирю не хватит обновку отмыть, и флинту берут или пистонным ружьем, или деньгами, по его цене. А тут баловство одно, для приросту населения.
— А понравилась мамзелька?
— С чего ж тогда в ночные хаживать.
— Гонтарь с тобой настроился?
— Не, с него довольно.
Дарган вспомнил, что друг намекал на хозяйский схрон, который мусью зарыл где–то на подворье. Подумал, что надо бы выбрать время и прощупать углы, чтобы опередить с набегом на клад других охотников. А вдруг там таятся большие сокровища, за которые всегда можно будет выручить немалые деньги. Зыркнув по просторному базу, вздохнул и поправил кинжал на поясе, пора было отправляться на свидание.
— Тогда саул бул, казак, — оскалил белые зубы Черноус. — Будь здоров.
Дарган сразу заспешил по направлению к площади недалеко от церкви Нотре Дам, на которой договорился встретиться с девушкой. Заметил вдруг, что патрулей на улице прибавилось, но особого значения не придал. Даже если солдаты начали искать его с другом, вряд ли они чего добьются — среди терских казаков предателей не было. Он все еще был в сомнениях, правильно ли поняла его девушка и не помешает ли опять встрече ее долговязый ухажер. К тому же быстро темнело, по такую пору подружка не захочет высовывать нос на улицу сама. Но как только пятки ощутили грубоватые камни площади и Дарган остановил взгляд на ступенях перед входом в здание с колоннами, на душе у него отлегло. Даже в темноте можно было различить стройную фигурку в белом платье, стоящую на самой верхней площадке. Дарган шустро взбежал, схватил девушку за руки. Она прильнула к груди, обдав душистым запахом, исходящим от светлых волос, прячущих в локонах струящуюся по шее золотую цепочку с упавшим между грудями разноцветным медальоном. Он оглянулся вокруг, успел заметить, что за дальней колонной кто–то топчется. По спине прокатился неприятный холодок.
— Аллюр? — наклонился он к ее уху. — Или как его… лонж бульвар?
— Аллюр, аллюр, — радостно закивала она головой. — Ви, лонж боалевард, месье.
— Тогда опирайся о мое плечо, а то упадешь.
Они быстро заскакали по ступеням вниз. Выбежав на площадь, Дарган снова обернулся назад, странная тень отделилась от колонны, заторопилась за ними. Сомнений быть не могло, она принадлежала тому парню, который таскался за девушкой как в бане березовый лист за голой задницей. Значит, ситуация с партрулями в любой момент имела право повториться, нужно было оторваться от навязчивого ухажера во что бы то ни стало. Тем более, что в темноте раздался близкий цокот копыт, по крышам метнулись всполохи от горящего факела. Схватив девушку за локоть, Дарган потащил ее в черный омут улицы, ведущей к церкви. На ее задворках под крепкими стенами колокольни он успел заметить несколько копешек сена, видимо, заготовленных монахами для своих нужд. Когда казаки находились в патруле, кони без понуканий несли туда всадников, стараясь на ходу схватить губами пучки добросовестно просушенной травы. Лучшего места для уединения с иноземкой отыскать было трудно, мешал только навязчивый стук каблуков за спиной.
Как только Дарган завернул за угол какого–то дворца, он придавил девушку к шершавой стене, а сам метнулся назад. Дождавшись, когда парень вошел в темноту улицы, резким движением зацепил его за рукав рубашки, с силой рванул на себя, одновременно ладонью другой руки закрывая ему рот. Долговязый сунулся вперед, спотыкаясь о подставленную ногу, завалился на спину. Прижав его к мостовой, Дарган схватил за волосы, пару раз крепко стукнул головой о камни. Парень обмяк, раскинул белые ладони в стороны, и затих. Дарган поправил папаху, мягко направился к притихшей под стеной девушке. Вряд ли она что–нибудь поняла, торкнулась в его лицо пылающей щекой, зашарила упругими губами. Он снова поймал ее под руку, повлек к освещенной факелами площади перед собором Нотре Дам. Вдоль кирпичной стены они заскользили на задворки, туда, где на ограниченном постройками пространстве были сметаны несколько копешек сена. По площади проскакал ночной патруль, по донесшемуся мягкому говору, состоявший из кубанских казаков. Всадники завернули к мосту через реку, поленившись объехать церковь вокруг. Это был обычный путь патрулей от всех родов войск, совершаемый ежедневно и еженочно во имя тишины и спокойствия поверженной французской нации. Стук копыт затих вдали, тишину нарушали лишь цикады, стрекотавшие в траве по бокам мостовой.
Этот роман о судьбе человека с последним из перечисленных достоинств и недостатков. Их на земле большое количество, поэтому образ главного героя собирательный. Стремление к сексу — не самый тяжкий грех, кроме тяги к плотским утехам он редко приводит к трагическим последствиям. Наслаждайся, читатель. Если ты взял в руки эту книгу, значит, время для получения удовольствий у тебя еще есть.
Март 1814 года. Русская армия – под стенами Парижа. В боях особо отличилась сотня терских казаков отдельного Кавказского корпуса. Последний сокрушительный удар, и цитадель смертельного врага взята!Война закончилась, по мостовой Вечного Города цокают подковы казацких коней. Обыватели готовы к резне и насилию, но русские поддерживают железный порядок. Даже когда озорная дворяночка завлекла в свои объятия терского урядника Даргана Дарганова, бедового казака едва не приговорили к казни. Пришлось собирать манатки и возвращаться на родину, но не одному, а с юной француженкой, на которой Дарган как честный человек был вынужден жениться.А тут еще приятель уговорил захватить с собой найденный на постоялом дворе клад.
На Кавказской оборонительной линии стоят казачьи сотни. Вместе с регулярными войсками терцы не только охраняют свои станицы и поселения русских крестьян, но и совершают походы в глубь территории горцев, для защиты местного населения от кровожадных мюридов Шамиля. Все трое сыновей Даргана Дарганова, атамана Стодеревского юрта, принимают участие в битвах. Из Парижа на поиски драгоценностей, принадлежащих народу Франции, отправляется кавалер Буало де Ростиньяк. Путь Буало лежит в Россию, на Кавказ — именно туда ведут следы завладевшего сокровищами терского казака Даргана и его жены-парижанки.
Горные кручи вокруг и глубокие ущелья с дозорными Шамиля на вершинах. Терцы вышли в поход…
Работа скупщика золота и валюты на рынке Ростова занятие хлопотное — то бандиты наедут, то менты облаву устроят. Но хлопот иной раз может прибавиться. Когда валютчику Коце дремучий колхозник предложил кольцо с бриллиантовым вензелем и полный бант Георгиевских крестов, стало ясно, что крестьянин откопал клад. Вскоре о драгоценностях узнали русские и чеченские бандиты, захотевшие получить сокровища знаменитого предводителя донских казаков Евлампия Воронцова. И теперь только Коце, получившему в "горячих точках" смертоносные навыки пса войны, по силам остановить кровавый беспредел отморозков.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.