Дозорная ветка. Стихи и переводы - [9]

Крови не жаждет. А если детеныши рядом,

шаг замедляет, в лесу повстречав человека.

Блеск и бряцанье оружия гнев распаляют.

Неосторожный щелчок отзывается эхом

жуткого рева! И в темных зрачках — непощада!

Помню, как волосы дыбом от страха вставали

и поднимали тяжелую потную шапку…

Но повторяю, тебя без причины не тронет.

К бою готовый, позволит уйти восвояси.

Все, ухожу — беззаботным прыжком на поляне

резвый детеныш родительский страх вызывает.

Матери он подражает в движении каждом.

Паводки, ямы, завалы деревьев, обрывы

и муравейники одолевает скачками,

ищет преграды, закатное солнце бодает,

спать позволяет себе удивительно редко,

мощных врагов умиляет задиристым храпом,

нежное тело жестокой игрой закаляет.

В соснах мелькает. Кружится на тесной ложбине.

Ловит низвергнутый им же помет и рогами

очень проворно его над землей распыляет.

Грубые игры! Прекрасные зрелища жизни.

Дрожь перед боем и детства притворная ярость.

В ярких заплатах шумят и толпятся осины,

словно крестьяне сбежались на праздник природы.

Шалости длятся в течение нескольких суток.

Осенью ранней проводит их Венус в дубравах —

даль оглашают веселия бодрые звуки,

холод пьянит, и протяжная нежность мычанья

душу пронзает прекраснее всякого хора!

Голос один неожиданно все покрывает

мощью утробы и листья срывает с деревьев…

Мало известны пределы зубриного века,

истины ради, и я ничего не добавлю —

кто сосчитает на убыль идущие годы?

Но говорят егеря, что по разным приметам

помнили зубра, которому было за двести,

стадо свое охраняя и страха не зная,

гордо носил он блестящую с проседью гриву.

9

Может, кого-нибудь вновь одолело сомненье?

Все, что пишу, на глазах у людей происходит

в той стороне, что и былью и славой богата,

а потому ей и выдумок бабьих не надо.

С бременем правды, которая давит на плечи,

россказней бред обойду стороной, как болото,

ведь возвращаться пустому с охоты не легче,

впрочем, пока ты идешь налегке, — наслажденье,

но какова благодарность? Итак, продолжаю.

Бор покажу. И приятнее это и проще.

В милые дали, в осенние рощи пустые

прелести жизни пришли, и рога затрубили.

Ветры запели, рожденные бурным движеньем

стройных оленей и наших мужей благородных,

сердце свое оживляющих первой охотой

после безумных сражений и тягот военных.

Отдых приятный и труд совмещает охота.

Мускулам крепость дает и волненье — на пользу.

Старость нависнет, а тело останется твердым.

Слава охоте! Она продлевает нам годы,

слух развивает, глаза обостряет и чувства.

Не заблуждаюсь, минувшее время — свидетель,

то одноногий, а то одноглазый бродяга —

между собою воюют и люди и звери.

Всюду сраженья! И даже деревья воюют.

Ель и береза качаются в схватке смертельной.

Что удивляться? Шумит неразумная сила!

Кровь дешевеет, хотя на пролитие крови

даже князья обладают сомнительным правом.

Давние споры… Столетья прошли, и причины

стали известны, а все же неясностей много,

много догадок, но нет подтверждений надежных.

Вот почему бесполезны такие сужденья.

Пусть же другие, которым не дорого имя,

ложью любой для ушей наслажденья находят.

Дальше о малоизвестном писать не желаю!

10

В бор возвращаюсь — дыхание теплого ветра

луг цветоносный и пашни отцов овевает.

Свыше предписано право, которым владеем,

не выбираем путей, но вкушаем свободу.

Дети растут, и не старится мощное племя!

Общими силами землю свою охраняем,

но понимаем, что нету надежнее стража,

чем изобилие жизни и мир настоящий!

Солнце встает, и отвага зовет на охоту.

Тот, кто сильней,

   тот быстрее прорвется к загону.

Всюду недобро, однако, свирепость и злоба

подлым путем прорываются к призрачной власти.

Ненависть точит несчастных правителей наших.

Зависть не раньше, чем сердце врага, затихает.

Часа единого им не дано без тревоги.

Празднуют горе, чванливо считая победы,

после которых сомнительны общие силы.

Грабят себя! Победитель увозит добычу,

а побежденный в печали спешит на чужбину

и опасается стрел отдаленной отчизны.

Следом за ним и жена поспешает в изгнанье.

В страхе она, потому что толпа озверела

и не гнушается самой постыдной забавой.

Случаи часты — отдав на заклание зубра,

самка с детенышем к новому стаду прибьется.

Вместе с весною и бодрость вернется и сила.

Все позабудется. Вот как нежданные беды

верность ломают и ставят любовь под сомненье.

11

Матери Первой[2] наказ не нарушил потомок

и вековечит заботой богатства лесные,

предпочитая сиянию звонкого злата

золото осени в рощах своих и дубравах.

Смотрит за ними народ, глубоко убежденный

в том, что деревья, и пашни, и реки, и долы

неразделимы. Хотя корабли прибывают

с разным товаром и глаз удивляют работой.

Живы леса! И шумят неизбывные реки.

Быстро плоты проплывают с дарами природы,

соединяя далекие области наши.

И плодородная почва не требует пота.

Жнивом веселым пестрит урожайное поле.

Скот многочисленный бродит в поемных долинах.

Зреют сады. Табунами проносятся кони.

Все у нас есть, что имеют другие народы.

Но из всего выделяем зеленые недра,

не от спесивости ценим их выше чужого,

ценим обилие меда и желтого воска,

смол корабельных и меха для зимней одежды.

В мае дубы посылаем в широкое море.

Строят из них корабли и дома воздвигают.

Новых купцов отправляют безлесные страны.

В дружбе клянутся. И наша земля не скудеет.