Доверенное лицо - [59]

— Нет, — признался он, — и этой фотографии я никогда не видел.

Она бросила на него удовлетворенный взгляд:

— Недаром говорят: старый друг — лучше новых двух.

— Должно быть, вы очень старый друг?

— Самый старый, — отрезала она. — Я знала Роз, когда ей не было и недели от роду. Даже сам лорд еще не видел ее — он первый раз взглянул, когда ей исполнился месяц.

— Она очень тепло говорила о вас, — соврал Д.

— Еще бы, — подтвердила миссис Беннет, тряхнув седой головой. — После того, как умерла ее мать, все для нее делала я.

Всегда как-то странно чувствуешь себя, когда узнаешь от кого-нибудь о прошлом любимого человека, — будто нашел в старом столе потайной ящик, полный интереснейших документов.

— Она была послушной девочкой? — спросил он с улыбкой.

— У нее был твердый характер. А больше мне ничего и не надо от ребенка, — сказала миссис Беннет. Она, волнуясь, переходила с места на место, то поглаживая подушечку для булавок, то поправляя фотографии. — Нельзя требовать, чтобы тебя помнили. И я не жалуюсь на лорда. Он великодушен. Собственно, так оно и должно быть. Иначе, как бы мы жили, особенно сейчас, когда шахты закрыты?

— Роз говорила мне, что она вам регулярно пишет. Уж она-то помнит вас.

— По праздникам, — согласилась миссис Беннет. — Много она не пишет, но у нее, конечно, мало времени в Лондоне из-за всех этих званых вечеров и прочего. Конечно, она могла бы написать мне, что сказал ей тогда его величество король, но, в конце концов…

— Может, он ей ничего не сказал?

— Обязательно сказал. Она милая девушка.

— Вы правы…

— И надеюсь, — ядовито заметила миссис Беннет, переставляя фарфоровые безделушки, — что она разбирается в своих друзьях.

— Да уж, обвести себя вокруг пальца не позволит, — подтвердил он, вспоминая о мистере Форбсе, частных сыщиках и обо всем том мрачном мире недоверия, в котором она жила.

— Вы не знаете ее так, как знаю я. Помню, однажды, в Гвин-коттедж, она прямо-таки выплакала себе глаза. Ей было четыре года, и гадкий лживый мальчишка Питер Триффин стащил у нее заводную мышку. — Былое негодование снова вспыхнуло на лице старухи. — Готова поклясться, что из мальчишки так и не вышло толку.

Странно было подумать, что от этой женщины во многом зависело воспитание Роз. Уж, наверное, не меньше, чем от рано скончавшейся матери. Должно быть, старалась вырастить девочку по своему образу и подобию — на худом, кожа да кости, лице миссис Беннет, если присмотреться, временами мелькало почти то же выражение, что и у Роз.

Старуха внезапно спросила:

— Вы ведь иностранец?

— Да.

— Понятно.

Он сказал:

— Мисс Каллен должна была написать вам, что я здесь по делам.

— Она не написала, по каким делам.

— Она думает, что вы сможете мне кое-что рассказать о вашем городе.

— Что именно?

— Ну, хотя бы, кто здесь руководит местной профсоюзной организацией.

— Вы хотите с ним увидеться, так что ли?

— Да.

— Ничем не смогу помочь вам. Мы с такого рода людьми не знаемся. И не уверяйте меня, что мисс Каллен водится с этими социалистами.

— В конце концов, ее мать…

— Мы знаем, что представляла собой ее мать, — резко оборвала его миссис Беннет, — но она умерла, и о мертвых худо не говорят.

— Стало быть, вы не в силах помочь мне?

— В силах, но не хочу.

— И даже имени его не назовете?

— Сами узнаете. Ну, да ладно — вам скажу. Бейтс его зовут. — По улице проехал автомобиль, скрипнули тормоза. — Кто бы это мог пожаловать в «Красный Лев»? — заинтересовалась миссис Беннет.

— Где он живет?

— На Пит-стрит… Вот так же однажды приехал член королевской семьи, — миссис Беннет прижалась к стеклу, стараясь рассмотреть, кто выходит из машины. — Очень был приятный молодой человек, зашел ко мне и выпил чашку чаю — ему хотели показать, что есть шахтеры, у которых в доме все блестит. Он намеревался заглянуть к миссис Терри, но ему сказали, что она больна. У этой Терри шаром покати. Потому и не пустили. Ему б там пришлось не по вкусу.

— Мне пора идти.

— Можете передать мисс Роз, что нечего ей якшаться с Бейтсом, — сказала миссис Беннет тоном человека, привыкшего когда-то командовать: «надень теплые чулки», «не ешь конфет», «выпей это лекарство», но хорошо понимающего, что те времена давно миновали.

В гостиницу «Красный Лев» вносили чемоданы, улица моментально оживилась. Люди стояли кучками, боязливо, готовые в любую минуту разойтись по домам. Детский голосок спросил: «Дядя герцыг приехал?» Неужели лорд Бендич уже действует? Быстрая работа! Контракт был подписан только вчера. Тут же пополз слух — и откуда только он взялся? Кто-то крикнул: «Шахта открывается!» И толпа зашумела, подхватив слух. Люди окружили автомобиль, как будто на его роскошном полированном кузове могли прочесть точную информацию. Какая-то женщина пискнула: «Ура!», но ее не поддержали.

Д. спросил у первого встречного:

— Кто приехал?

— Уполномоченный лорда Бендича.

— Не могли бы вы мне сказать, где Пит-стрит?

— Прямо и в конце улицы налево.

Он шел, а из всех домов выходили люди, как будто их подхватила волна надежды. Пожилая женщина стучала в окно соседке: «Нелл, в «Красном Льве» уполномоченный лорда!» Д. вспомнил, как однажды в голодном городе пронесся слух, что привезли продовольствие — люди кинулись на набережную, вот как сейчас. Продовольствие оказалось танками, и они с мрачным безразличием смотрели, как их разгружали. Хотя танки были очень кстати.