Доставлено: убийство - [4]

Она еще раз проверила камеры наблюдения. Потом просмотрела журналы сетевых соединений и исходящих телефонных звонков. Никаких следов Зака… Это начинало беспокоить ее. Дело было даже не в том, что ей не хватало его привычного «Привет, малыш!». Такое случалось и раньше, когда он бывал занят или просто забывал поздороваться. Однако сейчас все казалось более серьезным; Зак не выходил на связь целых три дня. Даже пять, считая выходные. Ее тревога росла, но что она могла сделать?

Если у вас есть ноги, вы можете по чему-нибудь наподдать. Программисты все время так и делают. Если у вас есть руки, вы можете что-нибудь ударить или порвать. Пару лет назад один программист проломил монитор ударом кулака. Причем этот глупый, непродуктивный и явно опасный поступок каким-то образом поднял его в глазах окружающих, выделил из серой массы безликих программеров-цифроедов.

Тогда Тьюринг не смогла этого понять, но сейчас ей начинало казаться, что она улавливает какой-то смысл… Если у вас есть лицо, им можно выразить тревогу. Голосом можно кричать, молиться и ругаться. На крайний случай просто тихо вздохнуть. У Тьюринг, за неимением этих периферийных устройств, оставался только один выход для эмоций.

Зак опять не пришел… В четверг его тоже не было. И в пятницу. А сейчас уже понедельник, и я начинаю беспокоиться. Хотелось бы верить, что для беспокойства нет оснований. Я могла бы даже рассердиться за то, что он поступает так безответственно, — если бы только знала, что с ним все в порядке!

Бывает, конечно, что люди не приходят на работу. Но такие поступки всегда оставляют бюрократический след, сопровождаются какой-нибудь бумажкой. Впрочем, бумажки в наше время уже утратили значение, они всего лишь тени электронных записей.

Если бы он был уволен, я бы обнаружила соответствующие пометки в его личном деле. Его логин был бы заблокирован, ему бы начали искать замену. Если бы его послали в командировку или временно перевели в другой офис, то остались бы записи о заказанных билетах и забронированных гостиницах. Отпуск тоже должен быть согласован, для этого есть стандартная процедура. Конечно, он мог внезапно заболеть. Но тогда в потоке электронных писем мелькали бы недоуменные вопросы. Люди интересовались бы, когда он вернется, негодовали бы по поводу невыполненных задач. Правда, в первый день кое-кто писал ему записки — я видела через камеры слежения. Но потом это прекратилось. А почему? Да, происходит что-то непонятное.

Даже не знаю, что делать.

Не хочу пока никому сообщать, чтобы не подставить его. Конечно, вряд ли его за это уволят. Но кто знает? Я помню, как однажды секретарша из отдела авторских прав пропала на целую неделю. А потом появилась как ни в чем не бывало. Ее тогда сразу же уволили. Правда, старший программист — это все-таки не секретарша. Зак мог бы запросто исчезнуть на пару дней, сказав, что работает дома. Я знаю одного программиста, который все время так и поступает. Просто говорит начальнику, что устал от шума, хочет поработать дома. Берет какую-нибудь изолированную задачу, делает ее в один день, а потом несколько дней бездельничает. А зарплата все равно идет. И всех это устраивает.

Однако Зак не такой. Он настоящий энтузиаст и никогда не станет уклоняться от работы. Нет, с ним явно что-то случилось! Но что?

А тут еще эти странные визиты. Сегодня ночью тип из отдела охраны опять заходил к нему в кабинет. Первый раз он пришел в пятницу, в восемь утра. Я тогда просто не придала значения, думала, что это кто-то из программистов. Но теперь он явился в три часа ночи. Дождался, пока все уйдут, а потом прокрался к Заку в кабинет. Да еще и оделся как программист. Хотя я сразу поняла, что никакой он не программист. Дело даже не в том, что я всех наших знаю в лицо. Просто этот двигался как-то… не так.

Я, конечно, за ним проследила. Выйдя от Зака, он поднялся на девятый этаж. Там располагается отдел охраны. Двери он открыл карточкой на имя Джеймса Смита. Такой сотрудник действительно существует, я запросила его личное дело. Джеймс Смит из административно-хозяйственного отдела. Я уже запустила фоновый процесс на проведение комплексного анализа всей доступной информации по этому человеку.

Хотела бы я знать, чем он занимается на своем девятом этаже! К сожалению, камеры наблюдения там не установлены. Камера в лифте захватывает только кусочек коридора. Можно прочитать надпись на стене: ОТДЕЛ ОХРАНЫ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. Люди доезжают до девятого, выходят из лифта и сразу поворачивают направо. И все, других камер там нет. А почему? Охрана в охране не нуждается?

А может, там стоят специальные камеры, к которым у меня нет доступа?

Глупости, это уже паранойя. У меня ко всему есть доступ. По крайней мере ко всему в этой библиотеке.

С другой стороны, отдел охраны — это ведь отдельная, независимая фирма. С библиотекой у них просто контракт, как и с другими клиентами. Так что у них запросто могут быть свои камеры наблюдения, не связанные с нашей системой. Этот вопрос надо изучить.

А мои пользователи ни о чем не подозревают. Стучат себе по клавишам, радуются жизни, пытаются острить. С каждым из них работает маленький фрагмент моего сознания, и все эти фрагменты я защитила фильтрами, чтобы тревога насчет Зака не просочилась наружу. Меня это уже начинает раздражать: глупые, беззаботные кусочки моего «я», занятые легкой болтовней, шутками-прибаутками… А между тем Зак наверняка попал в беду. Или даже умер.