Доспехи для шута - [68]

– Сумка и плащ…?

– Здесь, правда, вымокли, а может, что и разбилось. Я туда не лезла, надеялась, ты посмотришь сам. Но ведь если что – ты сможешь приготовить, или… что такое?

У алхимика вырвался протяжный стон не столько боли, сколько горя. Пару секунд он боролся с дергающимися губами, потом выдавил через силу:

– Н-не смогу. Руки…

Я опустила глаза вниз. Я увидела то, на что не смотрела раньше – и хорошо, что не смотрела. Я и сейчас после первого же взгляда отвернулась, еще и глаза зажмурила…

Я помнила и представляла себе за эти два дня и четки боли, и испанский сапог, и пресловутую дыбу – чего только не воображала, а до банального ломания пальцев так и не додумалась.

Когда я смогла посмотреть на алхимика опять, он сидел, скрючившись и прикусывая губу, а выражение лица у него было непривычно виноватым. Эдмус не подходил к нам: понимал, что что-то не так, и держался в стороне.

– Жаль, не действовала «Горгона», – сорванным шепотом проговорил Веслав. – И ведь как они… угадали! Как знали прямо…

И он выжал истерически-нервный смешок. Да уж, как знали. Тонкие пальцы магистра алхимии были идеально приспособлены для составления сложных смесей, дозировки порошков, отмеривания капель из микроспопических емкостей… Алхимик в каком-то смысле – все равно, что пианист: ему приходится добывать семена из ягод и вытягивать крошечные волокна из стебельков растений, и без своих рук он сам беспомощен, как растение.

На секунду мелькнула мысль: может, заживляющее – и тут же пропала. Даже если бы оно нашлось в промокшем насквозь плаще – какое заживляющее способно собрать вот это месиво?

Решение пришло к нам одновременно: я просто подняла взгляд и столкнулась с черными глазами алхимика, которые всегда были тревожными, иногда – выражали трезвую расчетливость, а сейчас впервые стали умоляющими.

– Ольга… пожалуйста. Пожалуйста…

Я протянула ладони и взяла в них его искалеченные, изломанные пальцы; черные митенки так и остались на своем положенном месте, но пропитались кровью; мне казалось, что я вижу все это сама: ровный, мерный голос инквизитора: «Один… два… три…» – и на каждый отсчет – удар, на каждый удар – полный боли крик. Кто сказал, что мужчины не должны кричать?

Я наконец могла увидеть повреждения – и каким-то чудом не разомкнула рук, только стиснула посильнее, и Веслав не закричал от боли только потому, что кричать уже не мог. Что можно было вообще собрать из этих обрывков мышц, осколков костей? Раздроблены были не только фаланги пальцев – видимо, инквизиторам этого показалось недостаточно, и они постепенно двигались выше… от костяшек к запястью…

Мне опять захотелось заплакать, теперь уже от бессилия, но нет, стоп…

«Перестань реветь и сосредоточься! – резкий голос эхом отдался в ушах. – Заканчивай ломать комедию!»

Дело ведь не в том, что я сейчас истощена. Дело вообще не в моих силах стихийника.

Здесь просто необходимо знание. И глобальное мышление – не в меньшей степени.

Представлять, как срастаются кости – бесполезно и долго. Разве что соединить на первом этапе основные разрывы тканей и подтянуть осколки друг к другу, рассосать гематомы – это обязательно. И теперь – главное: вообразить до мельчайших подробностей сначала скелет кисти… эх, почему я на занятиях анатомии не слушала… Ага, вот нужное: раз, когда я еще была на первом курсе, мы обнаружили в кабинете основ целения человеческий скелет. Вот радости было, стелет мгновенно растерзали на отдельные конечности (они оказались съемными) и начали фотографироваться на мобильники: кто – с высунутой из рукава костистой рукой, а кто и с двумя руками, и я от других не отстала, и сейчас нужно просто вообразить строение этой кисти… и потом перетянуть одну картинку на другую, как иконки файлов в компьютере, наложить целое на сломанное, потом зафиксировать и слить воедино, и при этом не отвлекаться.

Нет, проще. Гораздо проще. Любых знаний будет недостаточно – я не хирург, не медик, я - больше, выше, я – целитель, и у меня есть власть. Значит, я просто могу приказать тканям – срастись, а костям восстановить порядок, значит – просто могу вернуть к изначальному состоянию… просто… могу…

Я не знала даже, получилось ли у меня. Перед глазами все сливалось, но нужно было до конца привести в порядок мышцы и сосуды, это сделать легче, хотя нервные окончания сращивать тоже тяжело. Да вот, еще в ушах какой-то шум, как будто я приложила к ним ракушки с моря… что? Всё. В смысле, не всё, но у меня сил вроде как и нет. Сказать об этом Веславу? Может, еще извиниться?

Я открыла глаза, посмотрела на серое лицо алхимика и поняла, что извинения сейчас будут совсем не к месту. Всё же постаралась состроить виноватую физиономию. На его руки я до сих пор старалась не смотреть, только осторожно приоткрыла ладони, чтобы он смог освободиться.

– Ты уж, пожалуйста, – долетел до меня сиплый шепот, – в следующий раз, как возьмешься за такое, Эдмуса позови, что ли. Пусть меня вырубит любым доступным способом.

А разве ему было больно, еще запоздало удивилась я – и все с тем же удивлением спикировала на речной песочек с твердым намерением поспать хоть пару часиков.