Досье «72» - [37]
— Итак, начиная с понедельника вам придется иметь дело с восемью миллионами приговоренных к смерти. Я тоже буду в их числе. Какой же конец вы нам уготовили? Расстрельные команды? Газовые камеры? Атомную бомбу? Должны ли мы сами перед смертью рыть себе могилы? В алфавитном порядке? По возрасту или по выслуге лет? Самый старший по званию будет висеть выше всех?
— Вы неправы, Вассеро, воспринимая это в штыки. Эта мера ужасная, согласен, — но я все еще жду, какую вы предложите альтернативу, — потребуются годы размышлений и консультаций, прежде чем она будет приведена в исполнение. Видите, у нас еще будет время все обсудить! Поскольку время моего выступления ограничено, скажу всего еще пару слов. Речь идет о болезненной, но социально оправданной мере: деньги больше не будут помогать прожить дольше. Что вы думаете о страницах газет, купленных упрямыми лоббистами и призывающих проголосовать «против»? Что они защищают? Право на достойную жизнь для бедных? Для тех, кто умирает в безвестности в общих палатах хосписа?
И последний вопрос, который я хочу задать и который касается лично меня: мне семьдесят лет, и пока эта мера меня не касается. Но я говорю перед миллионами свидетелей, я отправлюсь в путешествие в первой команде. Капитан во всем должен подавать пример. И я с гордостью отдам свою жизнь за Францию. А вы, Филипп Вассеро?
— Гм… Конечно, я тоже отдам свою жизнь за Францию, но вопрос не в этом. Вопрос в том, что…
Нет, если говорить объективно, Вассеро закончил дебаты на коленях. Его великолепное начало дало старикам надежду. Но он не смог продержаться всю дистанцию. Где был Вассеро конца прошлого века? Тех трудных лет, когда подрывная деятельность сломила лидера оппозиции. Не надо было ему стареть…
В воскресенье вечером, когда еще не все было окончательно ясно, было заказано шампанское, ибо проведенные его службами опросы на выходе с избирательных участков внушали Бофору оптимизм, члены комитета собрались в одном из салонов Матиньонского дворца. Поскольку Бертоно решил приписать Гарсена к успеху своей команды. На вопрос Бофора: «Что ты сделал такого, что Гарсен так изменился?» — Бертоно ограничился пожиманием плечами предсказателя.
Пока на маленьком экране транслировали процесс подсчета голосов, говорили о рекордной явке избирателей, о рекордных выручках рекламных агентств, ни единого человека не было на улицах, вся страна затаила дыхание, заговорщики уже подводили итоги своей деятельности, делали вид, что испытывают вполне понятное беспокойство, которое Бертоно развеял по-своему:
— Мы победим. Без проблем, благодаря индивидуализму французов. Молодые проголосуют «за» ради того, чтобы жить лучше на пресловутые двести миллиардов, менее молодые ради того, чтобы поскорее вступить в наследство, и даже многие старики проголосуют «за» ради того, чтобы досадить своему более старому соседу. Ах, до чего прекрасна страна Франция! И потом сами увидите, что не так грустно будет увозить их на бойню в эти, как вы их там назвали, «Центры перехода»… Красиво.
Бофор сделал вид, что смутился, так оно и было на самом деле. Рекламный ролик расхваливал достоинства одного бюро ритуальных услуг. Какая-то миловидная женщина подробно перечисляла услуги, которые предоставлялись родным усопшего. Какой у нее рот, вы только посмотрите! Бужон даже заерзал в кресле. А походка королевы, ну, взгляните же!
Никто смотреть не стал. Женщине пришлось уступить место курантам, стрелки которых показывали 23 часа 59 минут. Через минуту, ведущие телепередачи не скрывали своего волнения, Франция все узнает.
В двадцать секунд первого в салоне Матиньонского дворца вылетела пробка из бутылки шампанского.
57 %! 57 %! Результаты превзошли все ожидания. Еще лучше, чем в 2005 году! «Страна в шоке» — под таким заголовком вышла в понедельник утром газета «Монд». Эта затасканная формулировка не потребовала от журналиста большой выдумки и отразила состояние прострации, в которое впало население. Небо в прямом смысле рухнуло на головы галлов. В частности, на головы — и без того уже больные — лиц семидесяти лет и старше. Можно было подумать, что шестигранник покрылся плотным слоем снега. Все работало в замедленном темпе, прохожие втягивали головы в плечи и смотрели под ноги, автомобилисты не сигналили, города, казалось, очутились на другой планете.
Возможно, все это имело и более тривиальное объяснение, связанное с синдромом похмелья. Ведь не только были превзойдены рекорды явки избирателей, но и были побиты все рекорды потребления алкоголя, как в частных заведениях, так и в винных погребках или в шапито, где самые предусмотрительные ассоциации догадались поставить огромные экраны и организовать богатые буфеты. И все это в атмосфере праздника, которую драматичность события только оживила.
Вглядываясь в лица окружавших меня людей, я разделял точку зрения хозяина «Регалти», который по понедельникам был сильнее меня в анализе. У французов просто-напросто голова болела с перепоя: пятьдесят семь процентов сначала выпили за удачное голосование, потом отпраздновали свой успех, сорок три процента сначала выпили за удачное голосование, потом напились с горя. Какой успех, какое поражение, об этом я спросить его не осмелился. Мне вдруг показалось, что все слова были лишены смысла.
Случается так, что ничем не примечательный человек слышит зов. Тогда он встаёт и идёт на войну, к которой совершенно не приспособлен. Но добровольцу дело всегда найдётся.
Прошли десятки лет с тех пор, как эпидемия уничтожила большую часть человечества. Немногие выжившие укрылись в России – последнем оплоте мира людей. Внутри границ жизнь постепенно возвращалась в норму. Всё что осталось за ними – дикий первозданный мир, где больше не было ничего, кроме смерти и запустения. По крайней мере, так считал лейтенант Горин, пока не получил очередной приказ: забрать группу поселенцев за пределами границы. Из места, где выживших, попросту не могло быть.
Неизвестный сорняк стремительно оплетает Землю своими щупальцами. Люди, оказавшиеся вблизи растения, сходят с ума. Сама Чаща генерирует ужасных монстров, созданных из убитых ею живых организмов. Неожиданно выясняется, что только люди с синдромом Дауна могут противостоять разрушительной природе сорняка. Институт Космических Инфекций собирает группу путников для похода к центру растения-паразита. Среди них особенно отличается Костя. Именно ему предстоит добраться до центрального корня и вколоть химикат, способный уничтожить Чащу.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.
Там собрался весь цвет средств массовой информации, умело подобранная смесь власти, денег, красоты и успеха. Директор самого крупного европейского телеканала Филипп Серра любил приглашать в частный салон своей империи людей, которые были на слуху, стоявших в первых рядах на сцене, телеэкране и страницах газет и журналов.В этот вечер подбор гостей был особенно эклектичным: Кристоф Миллер, любимый телеведущий домохозяек старше пятидесяти лет; Клара Лансон, всемирно известная дива, всеми любимая, но пресытившаяся славой, Софи Ракен.