Дорогие гости - [180]

– Тебе действительно нужно столько вещей?

– Проще сразу все взять. Мы же не знаем, что будет дальше, верно? Мало ли какие вещи мне понадобятся.

На это Фрэнсис ничего не ответила. Еще немного понаблюдав за борьбой с чемоданом, она подошла и налегла обеими руками на упругую крышку, чтобы можно было защелкнуть замки. Лилиана стянула тяжелый чемодан с кровати и, не удержав, с глухим стуком поставила на пол.

– Я сама справлюсь, – упрямо сказала она, по-прежнему пряча глаза, когда Фрэнсис машинально потянулась к чемодану. – Говорю же, я нормально себя чувствую. – Помолчав, она добавила уже другим тоном, несколько нерешительным: – Но у меня есть кое-что для тебя.

Она достала из сумочки конверт и вложила Фрэнсис в руку. Фрэнсис услышала звяканье монет.

– Что это?

– Моя арендная плата, – смущенно ответила Лилиана. – Ты думала – я забыла? Там двенадцать фунтов без малого, за два месяца. Как и договаривались, да?

И это до боли напомнило момент из прошлого: когда в апреле, совсем еще чужая и незнакомая ей, Лилиана застенчиво протянула конверт с первой арендной платой. Такое ощущение, подумалось Фрэнсис, будто кто-то неумолимо накручивает их жизнь обратно на катушку, как рыболовную леску, или распарывает один за другим стежки, соединявшие их двоих.

Страшно удрученная, она попыталась вернуть конверт:

– Я не могу взять деньги, Лилиана. Ты не должна платить за комнаты, в которых не живешь.

– Пожалуйста, возьми. Они твои. Твои и твоей матери.

– Лучше оставь их себе.

– Разве тебе не нужны деньги?

– Ну… нужны, конечно. Но ведь и тебе нужны, правда?

Лилиана смутилась пуще прежнего:

– Я вчера встречалась с юристом. Он написал мне насчет денег Лена. Я про страховку. Так вот, он дал мне чек… Ах, пожалуйста, не надо! – Фрэнсис шагнула к ней и засунула конверт обратно в сумочку. Лилиана снова его вытащила и попыталась всучить Фрэнсис.

Фрэнсис сжала кулаки и вскинула руки:

– Не возьму.

Они нелепо топтались у кровати: одна – напирала, другая – уворачивалась.

– Ну возьми, Фрэнсис!

– Не возьму.

– Прошу тебя!

– Нет! Мне противны эти деньги!

– Мне тоже противны, знаешь ли! – Лилиана швырнула конверт на кровать; лицо у нее пошло красными пятнами. – Как, по-твоему, я себя чувствую? Об этом ты подумала? Тебе известно, когда Лен продлил страховку? Сразу после того вечера в июле, когда парень напал на него. Должно быть, он все продумал. Должно быть, он понял, что парень не шутит – и наверняка нападет снова. Должно быть, он всерьез думал, что может умереть! Но даже тогда, даже понимая это, Лен продолжал встречаться с ней. Я значила для него достаточно много, чтобы он обеспечил меня этими пятью сотнями. Но она значила для него гораздо больше.

– Господи! – взорвалась Фрэнсис, потеряв терпение. – Да почему тебя это волнует?

– Не знаю. Волнует, и все.

– Ты же всегда говорила, что не любишь мужа. Ты же хотела уйти от него, верно?

– Да, но…

– Хотела?

– Да! Да! Не дави на меня, Фрэнсис. Ты вечно на меня давишь. Я не могу это объяснить. Я ненавижу Лена за то, что он ее хотел. Знаю, он занимался с ней ровно тем же, чем я занималась с тобой, но все равно ненавижу его за это. И ее ненавижу. Мне никогда не нужны были его деньги. Ты говоришь, они и тебе не нужны, но… – С обиженным, упрямым выражением лица она схватила конверт с кровати и бросила на комод. – Я оставлю их здесь: хочешь бери, хочешь нет – как тебе угодно.

Затем Лилиана взяла свое пальто. Глядя, как она просовывает руку в рукав, Фрэнсис сказала:

– Значит, ты уже убегаешь? – Звук собственного голоса вызывал у нее омерзение. – Мы даже не поговорили о деле.

Лилиана немного опустила пальто.

– Так говорить-то не о чем. Мы решили просто ждать дальше. Или ты передумала?

– Нет, не передумала.

– Ты же скажешь мне, если передумаешь?

– Разумеется.

– Только не надо таким тоном! Я уже перестала понимать, что у тебя в голове. Ты словно отдалилась от меня.

– Ну да, на расстояние, равное расстоянию отсюда до Уолворта.

– А вот сейчас ты несправедлива! Ты прекрасно знаешь, почему я остаюсь там. Так проще во всех отношениях. Нам по-прежнему досаждают репортеры. Некоторые сторожат у двери, с фотокамерами. И полицейские по-прежнему наведываются почти каждый день. Ты предпочла бы, чтобы они все сюда таскались?

– Нет, – после недолгого молчания признала Фрэнсис. – Нет, не предпочла бы.

Голос Лилианы смягчился.

– Наша разлука… мы должны ее вытерпеть. Это тяжело. И все остальное тяжело. Но спустя время теперешние трудности покажутся нам пустяком. Правда? Если все благополучно разрешится?

Фрэнсис не произнесла ни слова, но медленно – не без усилия – кивнула. Лилиана надела пальто, подошла к ней, и они обнялись.

Однако у Фрэнсис было такое ощущение, будто они с ней не совмещаются, не совпадают, не подходят одна к другой. С минуту она стояла как деревянная, не испытывая ни малейшего удовольствия, потом осторожно попыталась высвободиться из Лилианиных рук.

Но Лилиана вцепилась в нее, не отпуская:

– Фрэнсис…

Сердце у нее забилось чаще – Фрэнсис ощущала, как оно колотится. Лилиана положила голову ей на плечо, а когда снова заговорила, голос у нее звучал лихорадочно, торопливо, под стать сердцебиению.