Дорогие гости - [178]
Нет, полиция не заявится, пока Спенсер Уорд сидит в тюрьме. Но Фрэнсис уже находилась в состоянии, близком к помешательству. Теперь она не исключала, что Лилиана может пойти к инспектору Кемпу и наговорить на нее. Возможно, она уже сходила к нему. Возможно, как раз сейчас он направляется на Чемпион-Хилл. Полицейские же всегда производят арест ранним утром? Они же всегда так делают, да?
Было десять минут шестого, и за окнами стояла кромешная тьма. Фрэнсис всю трясло. Она торопливо надела халат и тапочки, схватила свечу, на цыпочках спустилась в холл и тихо, очень тихо – чтобы не дай бог не разбудить мать, спящую рядом за дверью, – взяла горшок с аспидистрой, стоявший возле обеденного гонга, и отнесла на кухонный стол. Достать пуговку оказалось труднее, чем она ожидала. Выковырять ножом не получилось; пришлось накренить горшок, рыться пальцами в земле. Пыльные листья, острые и жесткие, лезли в лицо, кололи глаза. Земля посыпалась на стол, но Фрэнсис продолжала копаться в горшке, все сильнее нервничая, все сильнее отчаиваясь, – в конце концов горшок со стуком упал набок и растение вывалилось из него, с кучей земли и спутанным клубком белесых корней. Выкатилась на стол и пуговка – самая обычная черная пуговка, каких полно в доме, и, скорее всего, вообще не Леонардова. При виде нее чары безумия тотчас рассеялись; Фрэнсис закрыла лицо руками и разрыдалась.
Когда через какое-то время она подняла глаза, мать стояла в дверях, ошеломленно глядя на нее:
– Боже мой, Фрэнсис? Что тут происходит?
Фрэнсис потрясла головой.
– Ничего, – проговорила она, безудержно рыдая в перепачканные землей ладони. – Ничего.
Весь день она провела в постели. Мать принесла ей чай и аспирин, потом немного плохо приготовленной еды: резиновый омлет, разварившуюся картошку. Вскоре после обеда в дверь спальни легонько постучали, и вошел семейный врач, пожилой господин по имени доктор Лоуренс. Должно быть, мать послала к нему с запиской одного из мальчишек-разносчиков. Он измерил Фрэнсис давление, выслушал стетоскопом сердце, пощупал под челюстью сухими теплыми пальцами.
– Головокружение испытываете? – спросил он. – Обморочные приступы? Одышку?
В ответ на все вопросы Фрэнсис мотала головой, стыдясь своей рваной нижней сорочки, удрученно думая о стоимости его визита. Но он держался так ласково, так искренне, что на глаза у нее невольно наворачивались слезы. Доктор Лоуренс ободрительно похлопал ее по руке, затем негромко переговорил с матерью на лестничной площадке. «Нервное перенапряжение» – такой он поставил диагноз; возможно, отсроченная реакция на стрессы войны и на смерти близких, усугубленная недавними переживаниями. Необходим полный покой, никаких волнений… Он оставил пузырек таблеток: принимать по одной перед сном.
Фрэнсис лежала, вспоминая отца, его «сердечные приступы». Она представила, какое отчаяние охватывало его при мыслях о стремительно тающих деньгах, о погибших сыновьях, о своенравной, непригодной к браку дочери, – и опять расплакалась навзрыд.
Следующие два или три дня Фрэнсис провела под знаком полной своей нетрудоспособности. Она не выбегала за утренними газетами. Спенсеру Уорду пришлось в кои-то веки обходиться без ее мысленного участия: она ничего не может поделать, если беспощадный механизм затягивает и перемалывает его. Она лежала на диване, с потрепанными книгами своего детства – «Островом сокровищ» и «Швейцарским Робинзоном». В девять вечера принимала таблетку и тут же проваливалась в глубокий сон без сновидений.
А потом, в воскресенье утром – когда она меньше всего этого ожидала, когда уже перестала на это надеяться и даже уже сомневалась, что вообще хочет этого, – вернулась Лилиана.
Фрэнсис только что убрала со стола после завтрака и мыла посуду в судомойне. Услышав скрежет ключа в замке передней двери, она решила, что мать почему-то вернулась из церкви, не досидев до конца службы. Удивленная, она крикнула через кухню: «Эй, случилось чего?» Ответа не последовало – только стук каблучков по плиткам пола, странно нерешительный.
Сердце неприятно дрогнуло. Стряхнув с пальцев мыльную пену, Фрэнсис вышла в холл – и там стояла Лилиана, в своем вдовьем пальто и шляпке, с чемоданчиком в руке, совершенно не похожая на зловещее, расчетливое существо, рисовавшееся в воспаленном воображении. У нее был робкий вид посетителя, которого заставили ждать слишком долго, и выглядела она очень худой, очень бледной, но такой родной, такой желанной… Фрэнсис замедлила шаг и остановилась. Она с мучительной ясностью увидела себя со стороны: лицо, опухшее после нездорового наркотического сна, грязные волосы, несвежее платье. Она вытерла руки о фартук:
– Надо было предупредить, что возвращаешься. Я бы привела себя в порядок.
Лицо у Лилианы слегка вытянулось.
– Тебе не нужно приводить себя в порядок ради меня.
– Ну, тогда дом привела бы в порядок.
– О, но…
Фрэнсис подошла к ней, чтобы взять чемодан.
– Нет, не стоит.
Лилиана неуклюже качнула чемоданом, и он ударился об руку Фрэнсис со странным полым звуком. Фрэнсис поняла, что чемодан пустой, и недоуменно взглянула на Лилиану. Лилиана залилась краской:
Впервые на русском языке — дебютный роман автора «Тонкой работы», один из ярчайших дебютов в британской прозе рубежа веков.Нэнси живет в провинциальном английском городке, ее отец держит приморский устричный бар. Каждый вечер, переодевшись в выходное платье, она посещает мюзик-холл, где с бурлескным номером выступает Китти Батлер. Постепенно девушки сближаются, и когда новый импресарио предлагает Китти лондонский ангажемент, Нэнси следует за ней в столицу. Вскоре об их совместном номере говорит весь Лондон.
Лондонский бедный квартал, вторая половина XIX века. Сью Триндер, сирота, выросшая среди воров и мошенников, не знает, что судьба странными узами соединила ее жизнь с юной наследницей богатого имения, живущего замкнуто и уединенно. И едва порог дома переступает неотразимый Джентльмен, начинаются приключения, захватывающие дух своей непредсказуемостью.
Впервые на русском — новейший роман прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Нити, сотканной из тьмы», своего рода постскриптум к «Ночному дозору», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии.Эта история с привидениями, в которой слышны отголоски классических книг Диккенса и Эдгара По, Генри Джеймса и Ширли Джексон, Агаты Кристи и Дафны Дюморье, разворачивается в обветшалой усадьбе Хандредс-Холл, претерпевающей не лучшие времена: изысканный парк зарос, половина комнат законсервирована, гостей приходится принимать в цокольном этаже, и вообще быть аристократом невыгодно.
Сара Уотерс – современный классик, «автор настолько блестящий, что читатели готовы верить каждому ее слову» (Daily Mail) – трижды попадала в шорт-лист Букеровской премии. Замысел «Близости» возник у писательницы благодаря архивным изысканиям для академической статьи о викторианском спиритизме, которую Уотерс готовила параллельно работе над своим дебютным романом «Бархатные коготки». Маргарет Прайер приходит в себя после смерти отца и попытки самоубийства. По настоянию старого отцовского друга она принимается навещать женскую тюрьму Миллбанк, беседовать с заключенными, оказывая им моральную поддержку.
Впервые на русском — самый знаменитый из ранних романов прославленного автора «Тонкой работы», «Бархатных коготков» и «Ночного дозора». Замысел «Нити, сотканной из тьмы» возник благодаря архивным изысканиям для академической статьи о викторианском спиритизме, которую Уотерс писала параллельно с работой над «Бархатными коготками».Маргарет Прайор приходит в себя после смерти отца и попытки самоубийства. По настоянию старого отцовского друга она принимается навещать женскую тюрьму Миллбанк, беседовать с заключенными, оказывая им моральную поддержку.
Впервые па русском – новейший роман прославленного автора «Тонкой работы» и «Бархатных коготков», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии. На этот раз викторианской Англии писательница предпочла Англию военную и послевоенную. Несколько историй беззаветной любви и невольного предательства сложно переплетенными нитями пронизывают всю романную ткань, а прихотливая хронология повествования заставляет, перелистнув последнюю страницу, тут же вернуться к первой.
Прошло 10 лет после гибели автора этой книги Токаревой Елены Алексеевны. Настала пора публикации данной работы, хотя свои мысли она озвучивала и при жизни, за что и поплатилась своей жизнью. Помни это читатель и знай, что Слово великая сила, которая угодна не каждому, особенно власти. Книга посвящена многим событиям, происходящим в ХХ в., включая историческое прошлое со времён Ивана Грозного. Особенность данной работы заключается в перекличке столетий. Идеология социализма, равноправия и справедливости для всех народов СССР являлась примером для подражания всему человечеству с развитием усовершенствования этой идеологии, но, увы.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».
Как и в первой книге трилогии «Предназначение», авторская, личная интонация придаёт историческому по существу повествованию характер душевной исповеди. Эффект переноса читателя в описываемую эпоху разителен, впечатляющ – пятидесятые годы, неизвестные нынешнему поколению, становятся близкими, понятными, важными в осознании протяжённого во времени понятия Родина. Поэтические включения в прозаический текст и в целом поэтическая структура книги «На дороге стоит – дороги спрашивает» воспринимаеются как яркая характеристическая черта пятидесятых годов, в которых себя в полной мере делами, свершениями, проявили как физики, так и лирики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повести и рассказы молодого петербургского писателя Антона Задорожного, вошедшие в эту книгу, раскрывают современное состояние готической прозы в авторском понимании этого жанра. Произведения написаны в период с 2011 по 2014 год на стыке психологического реализма, мистики и постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!