Дороги шли через войну - [45]

А Мирзо и Сабохат продолжали идти в шеренге ветеранов войны, двигаясь к парку. Мирзо с интересом оглядывал улицу и дома, стараясь вспомнить уже виденное, встретить знакомый дом или перекресток и связать их с событиями тех военных сентябрьских дней…

Полтава находилась в полосе наступления 5-й гвардейской армии, в которую входила 97-я гвардейская стрелковая дивизия. Данные разведки подтверждали, что враг готовится упорно драться за город, надеясь задержать на этом рубеже, открывающем выход к Днепру, наши войска. Гарнизон Полтавы был увеличен вдвое, на правом берегу Ворсклы фашисты заранее подготовили и укрепили оборонительные позиции. На подступах к городу были оборудованы различные инженерные сооружения, в самой Полтаве каменные здания приспособлены к круговой обороне. Все мосты через реку враг взорвал. Словом, наши бойцы знали: в городе и его окрестностях был подготовлен мощный узел обороны.

События развивались так. Передовой отряд полковника Гаева вечером 21 сентября вышел к Ворскле, форсировал ее в районе населенного пункта Кротенково, захватил плацдарм и завязал бой с противником, оборонявшимся на западном берегу реки. Полк, в котором служил Мирзо Бобаджанов, с боями продвигался к Ворскле севернее Полтавы. Фашисты оказывали ожесточенное сопротивление, широко применяя танковые засады, неоднократно переходили в контратаки, упорно цепляясь за господствующие высоты, населенные пункты, дороги. 21 сентября полк вышел к восточному берегу Ворсклы и начал готовиться к форсированию…

Размышления о войне были прерваны звуками музыки. Оркестр стоял по обе стороны от входа в парк Победы, начищенные трубы ярко сверкали, музыканты исполняли «Марш победителей». Движение замедлилось — широкий людской поток тихо вливался в ворота. От густых аллей повеяло прохладой, солнечные лучи не пробивали кроны деревьев, лишь местами на аллею ложились светлые солнечные полосы.

Праздничное шествие направлялось к старинному памятнику, сооруженному в честь исторической победы русских воинов над шведами в знаменитой Полтавской битве. Мирзо с волнением подходил к памятнику, он издалека узнал его: над ним парил, расправив могучие крылья, орел. Он гордо реял, держа в клюве и когтях венок Славы — славы русского оружия, славы Петра, гениально воспетой Пушкиным.

Пройдя к памятнику, Мирзо глянул вверх на орла и, не отрывая взгляда, стал внимательно рассматривать лавровый венок. Вспомнился день 23 сентября 1943 года. Освободив Полтаву, выбив врага из города, советские воины пришли в городской парк к памятнику с орлом и венком Славы. Недалеко от него солдаты копали братскую могилу, чтобы здесь захоронить погибших в боях за Полтаву. Пришел сюда с товарищами и Бобаджанов. Погибших хоронили с воинскими почестями. Мирзо смотрел на гордо парящего орла и невольно обратил внимание на такую деталь: в одном месте венок был разорван. Видно, фашисты перед отступлением решили выместить злобу на старинном русском памятнике и отбили часть венка.

Теперь Мирзо с радостью видел: венок был цел! Ничто не властно над славой русского оружия, над гордым духом и силой русского воинства, наголову разбившего у стен Полтавы полчища шведов, посягнувших на нашу святую землю. Не вышло у шведского короля Карла, не вышло у Гитлера, не выйдет и у любого другого агрессора! Советская земля, Советская Родина дороже всего на свете. За нее шли в бой и те, кто пришел сюда на митинг, и те, кто пал в жестоком бою под Полтавой и в самой Полтаве. Вечная память павшим и слава живым!

Вечером в областном драматическом театре состоялось торжественное собрание. Мирзо Бобаджанов был приглашен в президиум, ему предоставили слово. Сдерживая волнение, он рассказал о боях за освобождение Полтавы, назвал имена солдат, сражавшихся на этой земле.

— Назову еще одно имя, — говорил он. — Ефим Щербаков. Это был рослый, крепкий молодой солдат. Мы вместе прибыли на фронт из пехотного училища. Родом он из Киева, жил у самого Днепра. Отец его погиб в сорок первом году, обороняя Киев. А сын спешил освободить столицу Украины. На пути к Днепру была Полтава, и Щербаков рвался в бой. Он был в числе первых освободителей вашего города. Потом были бои на подступах к Днепру. Там меня ранило, и дальнейшая судьба Щербакова мне не была известна, И вот неожиданно получил письмо от его сестры из Киева. Она случайно нашла меня и сообщила, что ее брат Ефим погиб при форсировании Днепра…

Бобаджанов пожелал полтавчанам успехов в труде и большого человеческого счастья — жить и радоваться солнцу, цветению весны, багрянцу осени и детским улыбкам.

А после к Мирзо пробрался сидевший в зале пожилой мужчина в сером костюме, со многими боевыми наградами на груди.

— Мирзо! — крикнул он.

Услышав свое имя, Мирзо остановился, повернул голову на крик. Что-то знакомое послышалось в голосе, увиделось в лице. В памяти возникла фигура человека в солдатской каске… Да это же Попенко. Иван Попенко!

— Иван!

— Мирзо!

Они узнали друг друга после многих лет, прошедших с войны. Не виделись со времени боев на Днестре, с марта 1944 года. И вот случайная встреча в Полтаве. Бывает же так! Надо поговорить, посмотреть друг на друга, вспомнить… Попенко сказал: