Дороги без следов - [3]

А на рассвете тягач с тяжелым деревянным треугольни­ком дважды прошел до Куликов и обратно и пробил дорогу. Она напоминала глубокий ров с отвесными краями. Через час по дну этого рва пошли к самолетам техники, а за ними потянулись и летчики.

Под ногами яростно поскрипывал снег. Изредка еще налетал ветер. Край неба на востоке вспыхнул багровым пламенем.

Вместе с летчиками пришел на аэродром и Вихаленя. Сразу побежал в медпункт, который размещался в землян­ке за стоянками первой эскадрильи. Провел амбулаторный прием. С удивлением заметив, что не слышно гула моторов, он оделся и вышел из медпункта. Яркое солнце ослепило его. Вихаленя постоял немного в тени тамбура, привыкая к яркому свету, а потом глянул из-под ладони за землянку. До самого горизонта лежал белый искристый снег. Над землей стояла и будто звенела ослепительная голубизна неба.

Вздохнув полной грудью, он пошел на КП.

За столом, уставившись в карту, сидел Пищиков. Его чис­то выбритое лицо было сосредоточенным. Водил пальцем по карте, шевелил губами. Что-то рассчитывал. Куртка съехала с плеч на лавку, ушанка съехала на затылок, но он не заме­чал этого. Темная прядь волос упала на лоб.

- В метель рвались в воздух, а в такую чудесную пого­ду карту изучаете? - с улыбкой спросил Вихаленя.

Пищиков оторвался от карты, набросил куртку на плечи, глянул на врача.

- В авиации всякое бывает, доктор.

- Сегодня на передовой не до войны. Там все,- Виха­леня на карте провел пальцем по линии фронта,- завалено снегом. Пока пробьют дороги, очистят окопы, глядишь, и вечер надвинется.

- Если бы так было...

Минул час, другой, пошел третий, а боевой задачи все не было.

- Ясное дело, вам до обеда "загорать" на стоянках,- сказал Вихаленя и вышел из КП.

Увидел техников, которые топтались недалеко на пло­щадке и внимательно поглядывали на небо. Подошел к ним, тоже поднял голову. В чистой-чистой голубизне разглядел чуть приметную точку, почти пылинку, которая ходила по малому кругу над аэродромом. Прошла раз, другой...

"Синоптики зонд запустили... - подумал он и тут же усмехнулся.- Зонд же по ветру летит, а этот кружится. Нет, не то!"

Вихаленя стоял и удивлялся. А со стоянок первой эскад­рильи донеслись голоса механиков.

- "Фоккер"!

- Заблудился!

- Давайте "Т" - пусть садится!

Тем временем белая пылинка вскоре увеличилась. Через некоторое время у нее появились крылья, хвост, и теперь никто не сомневался, что это с высоты сошел немецкий ис­требитель "Фокке-Вульф-190", который авиаторы называли просто "фоккером".

- Может, заблудился?

- Жди!

- На охоту прилетел!

- Сейчас мы ему покажем охоту... - послышался голос командира звена первой эскадрильи старшего лейтенанта Степанова, бежавшего по тропке в сторону КП. Следом трусил его ведомый, лейтенант Кривохиж. Он на бегу надел шлемофон, ушанку бросил механику.

- Товарищ подполковник,- Степанов остановился воз­ле командира полка, который стоял за командным пунктом и тоже наблюдал за полетом немецкого истребителя.- Раз­решите снять его...

Пищиков, видимо, не расслышал, что сказал Степанов, и глянул на его взволнованное лицо.

- Посмотрите, как ходит. А?

- Я к вам...

Пищиков показал рукой вверх.

- А все-таки посмотрите,- Пищиков не спускал глаз с немецкого самолета, выписывавшего круги.- Одним сло­вом, ас!

Искрился снег, слепил...

- Стоянки считает!

- Нужны ему твои стоянки. Он механиков изучает. Ди­вится, откуда взялись такие черные.

- Ого, как пишет!

Заслоняясь перчаткой от солнца, Степанов тоже следил за полетом "фоккера" и нетерпеливо переступал с ноги на ногу.

- Товарищ командир, разрешите...

Пищиков повернулся спиной к солнцу, в упор посмотрел на Степанова.

- Что вы сказали?

- Разрешите снять "фоккера".

- С кем думаете лететь?

- Со своим ведомым.

- Давайте.

Степанов вместе с Кривохижем козырнули командиру полка и мигом очутились на стоянках. Механики быстро сбросили с самолетов маскировочные сетки, помогли лет­чикам надеть парашюты и, чтобы не упустить время, даже подсадили их в кабины.

И вот два красноголовых истребителя помчались на старт. На фюзеляже ведущего ясно различалась большая бе­лая цифра "25", а у ведомого - "5".

На старте послышалось сухое шуршанье. Казалось, там терли один о другой огромные листы фанеры,- так в мо­розном воздухе гудят моторы.

Истребители сейчас же пошли на взлет.

Немного левее того направления, куда полетели само­леты, стояло яркое февральское солнце. Оно слепило, и за самолетами трудно было следить. На снегу от аэродрома до самого горизонта пролегла заметная золотистая дорожка.

Вихаленя подумал, что лучше бы летчики не взлетали в ту сторону, что им, пожалуй, удобней было бы взять курс на север. Солнце не слепило бы и хорошо было бы видно, где "фоккер". Но и то взять в расчет: уж кто-кто, а Степанов, конечно, знает лучше его, врача, куда и когда взлетать. Не­даром в полку говорили: "Где не справится черт, там сладит Степанов".

Между тем самолеты давно подобрали "ноги" и с левым разворотом стали набирать высоту. Пошли на солнце. Ви­халеня заслонялся рукой, однако не видел, где они. Только немного спустя заметил, что "фоккер", который сошел еще ниже и уже ходил по большому кругу, вдруг сорвался со своей орбиты и бросился вниз, как раз в ту сторону, где только что исчезли наши самолеты.