Дорогая, я дома - [34]
– Что, свидание? – спросила секретарша. Типа, подколола. С ней как-то тоже было один раз, просто так, для удовольствия.
В «Феликсе» было полно народу, я еле протолкнулся. Если б не ВИП-приглашение – точно не прошел бы. Концерт группы еще шел полным ходом, она и подруга, молчаливая девчонка, тоже русская, сидели за столиком. Она чмокнула меня в щеку.
– Думали, не придешь… Мы уже выпили неплохо… Но хотим еще… Возьми себе что-нибудь, а нам – по бокалу шампанского…
Я отвалил от стола, и первым, кого увидел, был Надман. Сидел за соседним столиком с девчонкой. Не со своей любовницей, с какой-то другой. Эта была одета как с картинки про старые моды – вуаль, перчатки, прическа как у Мерилин Монро. Сигарету курила через мундштук, двигалась с кошачьей грацией, и даже под вуалью было видно, какие длинные у нее ресницы. Что она делала рядом с этим мудаком? Что делала моя русская рядом с тем Манфредом, или Зигфридом, или как там его? Да бог с ним, с Зигфридом, что она делала у Фельдермана? Ведь не с ним же она… Было в этом что-то не то…
Перед Надманом стояла бутылка шампанского в ведерке, он сидел выкатив грудь, важный. Увидев меня, махнул рукой и отвернулся. Я вспомнил, что у меня нет денег. Что мне должны, и вот этот, который сидит за столом с шампанским, в первую очередь должен. Не знал, как заказать им шампанское, себе виски или, там, коньяк, неважно, что покрепче. Дам карту. Может, чудо случится…
– Оплата невозможна, – безучастно ответил мне бармен, а я сделал круглые глаза и попросил попробовать еще раз. И обернулся на Надмана. Бармен еще раз проволок карту через машинку, и, пока что-то там нажимал, я увидел, как она, моя рыжеволосая русская, идет ко мне.
– Ну что ты? – спросила она.
– Да вот, оплата не проходит, что-то с карточкой, – сказал я. Мне было стыдно, и я снова посмотрел через зал на Надмана. Он тоже смотрел на меня, то есть не столько на меня, сколько на мою подругу. И отвернулся, как только увидел мои глаза. К его столу подошел официант, унес ведерко. Я вспомнил Израиль, песок, наш аэродром, вспомнил успокаивающую тяжесть калашникова – мне ее сейчас так не хватало… В Израиле этот Надман был бы штабным офицером, это точно…
– Давай, что ты будешь? Я заплачу, – вынула она кошелек.
Потом мы сидели за столиком, пили, смеялись. Напряжение прошло. У них был такой смешной акцент – у ее подруги чисто русский, знаете, когда немецкие буквы произносят очень жестко и все слова получаются с трудом узнаваемые. А она говорила неплохо, но ударения ставила почему-то все время на конец, и слова все не в том порядке у нее шли.
Группа тем временем играла джаз или не джаз, короче, что-то, что я не слушаю, но в тот вечер играли они приятно, и певица пела хорошо, даже не пела, а мурлыкала, как кошка. И на одной песне, которая показалась ужасно знакомой, будто я ее каждый день слышал, хотя я уже говорил, что джаз не слушаю, – так вот она, совсем пьяная и веселая, сдернула меня танцевать. И я пошел, расталкивая плечом толпу, и взял ее за талию, рванул за собой. Танцевать нетрудно – надо просто слышать музыку, доверять ей и уверенно вести девчонку, – они это любят. И мы танцевали почти как в кино, я кружил ее, и все было бы хорошо, если бы не какой-то подлый фотограф, который вдруг напрыгнул, сверкнул вспышкой – и лицо девчонки вдруг стало белым как мел, она испугалась, а у меня зашумело в ушах и на секунду будто пропал звук – все стали двигаться неподвижно, рты открывались, люди двигались, мы сами переступали ногами по полу – но я слышал только «шшшш», будто газ, который тихо шипит в трубе.
А потом все разом прошло. Я даже узнал песню, под которую мы танцевали – это была моя любимая «Guns of Brixton», только с музыкой там сделали непонятно что, одни слова оставили как были.
Я подпел последнему куплету, а потом мы сели за столик, я выпил еще, предложил всем выпить водки, и она рассказывала, что в России парни пьют за женщин с локтя, и даже показала примерно как – хотя сама не умела. Я попробовал – и у меня получилось.
Я было собирался взять еще водки, когда мимо вдруг прошла та девчонка, что сидела с Надманом. Юбка, синяя, в складках, слегка обтерла угол нашего столика. Глаза посмотрели из-под вуали пронзительно и колюче, сначала на меня, потом – на мою подругу. Она сделала глазами какой-то знак, еле заметно дернула головой, вроде как пригласила куда-то. И тогда моя русская встала и пошла за ней в сторону туалета.
Они не сказали друг другу ни слова. Только прежде чем исчезнуть за поворотом, еще раз друг на друга посмотрели. Я повертел бокалы, вылил в рот остатки со дна – и вдруг снова увидел Надмана. Он, покачиваясь, шел к нашему столику. На лбу у него выступил пот, рожа покраснела, глаза за очками были мутные.
– Эй, Арно, привет! – Он подошел, склонился над моим ухом. – Как вы тут? Празднуете?
– Празднуем, – ответил я.
– Слушай, а она у тебя ничего, – кивнул он в сторону коридора, – эта рыжая. Крепкая такая, гимнастка, наверное.
Я кивнул, не зная, что ответить.
– Моя тоже ничего. Полька. Ты не представляешь, что она творит… А главное – что с ней можно вытворять…
«Роман с автоматом» – это история любви. К женщине и к оружию, красоте и насилию. Это история ненависти – к правым и левым, русским и нерусским, немцам и приезжим. История о том, как все эти силы и чувства встретились в городе Берлине – единственном месте в Европе, где сегодня все это могло смешаться так причудливо и непоправимо.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.