Дорогая миссис Бёрд… - [61]

Никакого плана у меня не было, но стоило с чего-то начать, даже при отсутствии подходящих слов. Разве можно было сдаваться сейчас, когда она больше всего нуждалась в друзьях?

Дорогая Банти, – написала я.

Не знаю, с чего начать, и не знаю, что сказать, но если ты не хочешь, чтобы я тебя навещала, я надеюсь, что ты хотя бы прочтешь это. Я очень хочу, чтобы ты знала – я все время думаю только о тебе и надеюсь, что вопреки всему, что случилось, у тебя все будет хорошо.

Знаю, как ты страдаешь и что потеря Билла не сравнится с телесной болью. Мне трудно о нем говорить – должно быть, ты меня ненавидишь. Никаких слов не хватит, чтобы сказать тебе, как я сожалею об этом. Моих извинений недостаточно, чтобы загладить свою вину, и на бумаге все это выглядит совсем не так, как мне бы хотелось.

Билл сказал тебе правду. Мы поссорились не из-за каких-то там глупостей, а из-за того, что я наговорила ему всяких гадостей про его геройство на вызовах и то, как он порой рискует. Банти, я просто дура. Я все испортила, и когда я попыталась извиниться, вышло еще хуже. Я очень боялась, что Билл покалечится, но не стоило в нем сомневаться. Он знал, что делал, и был в своем деле лучшим. Все это знали. А я подвела вас обоих.

Я отложила ручку, перечитав написанное. Буквы прыгали на бумаге, и получался какой-то жалкий набор слов. На месте Банти я бы разорвала этот листок с убогими каракулями и никогда больше не стала бы читать моих писем.

Положив локти на стол, я опустила голову. Хозяин кафе все еще что-то напевал, подметая пол.

Чуть помедлив, он посмотрел в мою сторону.

– Пейте чай, а то остынет.

Я слабо улыбнулась в ответ, и он тепло взглянул на меня.

– И пишите, – добавил он. – Если тот, кто прочтет письмо, любит вас, он все поймет.

Хотелось бы, чтобы он оказался прав. Должно быть, вид у меня был совсем неважный, так как он отставил метлу и подошел ко мне, похлопав по плечу.

– Поверьте, у меня много бывает таких, как вы. Пишите дальше.

Тронутая его добротой, я подумала о том, как тяжело ему видеть убитых горем людей, что заходят к нему в кафе. Как часто он встречает на пороге таких, как я, и каждый раз пытается их утешить, поит их крепким сладким чаем и поет им песни?

– Спасибо, – ответила я. – Я продолжу.

Он был прав. Я не могла найти нужных слов, и может, все это было бессмысленно, но я должна была постараться все объяснить Банти, сказать ей всю правду. Из-за меня погиб Билл, не было смысла это отрицать. Быть может, она никогда не простит меня, но пусть хотя бы знает, как мне сейчас больно.

Сделав большой глоток все еще теплого чая, я вновь взялась за ручку.

«А я подвела вас обоих» – перечитала я последнюю строчку и продолжила писать.

Я прошу у тебя прощения за все. Я очень хотела помириться с Биллом в «Кафе де Пари». Думала, что успею. Не успела и теперь буду вечно жить с этим.

Не могу даже представить, как тебе сейчас плохо, и понимаю, что ты меня не простишь. Я бы все отдала, чтобы поменяться с Биллом местами, но уже слишком поздно. Пожалуйста, Банти, поверь хотя бы этому.

Что же, пора заканчивать. Поправляйся как можно скорее, пожалуйста. Мы все тебя очень-очень сильно любим, и нам тебя не хватает.

Пожалуйста, помни, что ты всегда будешь моей самой лучшей подругой и, если когда-нибудь тебе понадобится моя помощь, я буду рядом.

Пожалуйста, прости меня.

Я тебя очень сильно люблю.

Всегда твоя,

Эмми х

Я посидела немного, не зная, о чем еще можно ей сказать, но это мог быть мой последний шанс.

Это было невыносимо. Надо было написать еще хоть что-то.

P. S. Буду продолжать писать письма, вдруг ты захочешь их прочесть. Я помечу каждый конверт, чтобы медсестры знали, что письма от меня, если захочешь – они будут их выбрасывать.

Эм.

Я все равно буду ей писать.

Я не сдамся.

Сложив лист бумаги, я аккуратно вложила его обратно в блокнот, чтобы не помять. Отправлю письмо сразу, как доберусь домой.

Банти потеряла Уильяма и ненавидела меня всей душой, но я все равно ее не брошу.

Даже если я ей больше не нужна, она все равно останется моей самой лучшей подругой.

Глава 21 Станция на Чарлвуд-стрит

Я оказалась права. Вечером зашла миссис Тэвисток – передать, что Банти чувствует себя Превосходно и встанет на ноги уже Совсем Скоро (в это верилось с трудом), и для ее же блага мне не следует ее навещать, врачи и сестры о ней позаботятся.

Не знаю, что именно было известно миссис Тэвисток, но я сразу согласилась, что это будет Великолепно и, Если Так Нужно, я оставлю ее на попечение добрых докторов и умниц-медсестер. Звучало все это так, будто я смотрела шоу в Вест-Энде.

Однако я спросила, могу ли я писать ей письма, скрестив пальцы, – не знаю, что было бы со мной, получи я отказ – на что миссис Тэвисток, на долю секунды засомневавшись, ответила: «Ну конечно». Я была просто счастлива.

Также она настояла на том, чтобы я осталась в нашей квартире наверху, за что я была бесконечно ей благодарна. Хотя вокруг все будет напоминать мне о Банти и Уильяме, а значит, я буду каждую минуту терзаться угрызениями совести, я вполне это заслужила. Кроме того, пожив там еще какое-то время, пусть и недолго, я продолжу быть частью жизни моей подруги. Также это должно было означать, что Банти ничего не сказала бабушке о том, что я виновна в смерти Билла.