Дорогая мамочка. Война во Вьетнаме глазами снайпера - [75]

* * *

Снайперы-разведчики,

Ан-Хоа,

25 октября 1969 г.

Дорогая мамочка,

Мне потребовалось несколько дней, чтобы успокоится настолько, чтобы написать это. В крайний раз у нас в «Аризоне» возникли проблемы, и теперь я буду здесь находиться до тех пор, пока я не увижу, как наступает мой отпуск. Я действительно в нем нуждаюсь. Пэт вернулся в «Аризону» с другим командиром команды. Мне не нравится менять напарников, но я опасаюсь, что какие-то штабные крысы здесь, на базе, попросту спиздят мой отпуск. С моими ногами все в порядке — присыпка и носки, которые ты мне прислала, здорово помогли.

Да, я очень рад, что Ник может быть выберется отсюда. Не могу избавиться от мыслей, что он уедет как раз вовремя. Я действительно сыт по горло местной американской политикой. Как только мы уйдем, гуки пройдутся по всей стране, а это значит, что сорок тысяч американцев погибли ни за что ни про что. Люди, которые имеют такие вещи, как «белый билет», и демонстрируют его, вызывают у меня отвращение. Теперь сжигание американского флага или повестки о призыве на военную службу стало таким же привычным явлением, как и плевок на тротуар, и то, — за плевок ты выхватишь намного больше звиздюлей. Ты понятия не имеешь, как выглядит всё это дерьмо на самом деле, пока ты не посмотришь на него со стороны — так, как вижу это я или ребята с других стран. Не знаю, наверное, причина, по которой я сейчас так расстроен, заключается в том, что в крайний раз в «Аризоне» мы снова обнаружили в бункере несколько ящиков с медикаментами с надписью: «Пожертвование Народной Республике от друзей из колледжа Беркли». Меня стошнило прямо на месте. Каждый раз, когда мы берем в руки Stars and Stripes[82], то видим трындежь о мирных демонстрациях по всему миру, и, возможно, где-то там, среди кучи мусора, ты сможешь найти небольшое упоминание о демонстрации в поддержку наших войск здесь. Я даже не хочу больше брать его в руки. США неизбежно ждёт огромная зуботычина, и она уже близко. Ты наверняка считаешь, что я псих, но разговаривать об этом здесь с кем-либо бессмысленно — все видят то же самое. Пожалуй, на этом стоит остановиться и дать тебе немного передохнуть. Мне бы не помешали еще витамины и пара батареек для радиоприемника, так как их здесь трудно достать.

Весна здесь начинается примерно в конце февраля. Очень надеюсь, что дожди прекратятся до того, как у меня начнется отпуск. Когда идет сильный дождь, «мост свободы» находится под водой, и единственный выход отсюда — это вертолет, но во время сильного дождя «птички» тоже не летают, а я не хотел бы из-за этого пропустить свой отпуск.

Когда здесь задождило, то дождь здесь шел почти постоянно, днем и ночью, на протяжении почти трех недель. Думаю, худшее еще впереди. Добро, мам, буду закругляться. Бабуле обязательно передавай привет. Береги себя и будь осторожна за рулем, когда на улице скользко. Пока-пока.

С любовью,

Джозеф

* * *

После двух дней, проведенных в Ан-Хоа, стало очевидно, что мой отпуск в последнюю минуту накроется медным тазом. Пэт находился в «Аризоне» вместе с ротой «Виски» 3/5. Он был хорошим напарником, поэтому я сел на «птичку», чтобы встретиться с ним снова и сменить командира команды, с которым он был.

Пэт был превосходным стрелком, с крепкими нервами, и мы с ним настолько хорошо ладили, что я хотел, чтобы он снова стал моим напарником. Это решение едва не погубило меня. Я был утомлен непрерывными боями, и добровольное возвращение в «Аризону» в таком состоянии граничило с безрассудностью.

В течение последующих нескольких дней стояла переменчивая погода, то плохая, то хорошая, и мы могли чередовать авиаудары и артиллерийские обстрелы, чтобы держать противника в напряжении.

У нас с Пэтом были хорошие результаты. Я записал на свой счет одно попадание на 1800 ярдах во время легкого моросящего дождя, и по иронии судьбы я сделал это, положив винтовку на могильный камень. Когда мы начали обыскивать тело, то обнаружили хорошо упитанного, хорошо вооруженного вьетконговца. Как для пулевого отверстия между лопатками он выглядел слишком хорошо. Его оружие и снаряжение были новыми, а на его ноге мы обнаружили заживающую осколочную рану, которая была квалифицированно обработана.

Все это было весьма нехорошим знаком, и я был так обеспокоен открытием, что когда заполнял килл-лист, написал по диагонали большими буквами: «ВАЖНО, СМОТРИ ПОДРОБНОСТИ!» — я хотел, чтобы мой шкипер в Ан-Хоа получил эту информацию как можно скорее. Обычно мы сдавали свои формуляры по возвращению на базу, но я не знал, когда это произойдет, поэтому отправил его вместе с бортстрелком на следующей «птичке». Что-то тут было не так — «Чарли» выглядел лучше, чем следовало бы.

В полдень тридцатого числа, рота «Виски» заняла позицию на небольшом возвышении с густыми зарослями деревьев по обеим сторонам, находившихся в шестистах ярдах от нас. Вскоре по нам открыли огонь из стрелкового оружия с одной из опушек. «Виски» — хорошая рота, но когда шкипер вызвал авиаудар, вышло какое-то недопонимание.

При вызове авиационной поддержки необходимо было выполнить два условия. Первым и самым важным было то, что самолет не должен был лететь прямо на нас. Реактивные истребители обладали высокой скоростью, что как только они начинали бомбометание, у нас оставалось всего от пяти до пятнадцати секунд, чтобы скорректировать пилота, который не должен был сильно отклоняться от цели, чтобы не сбросить свои бомбы прямо на нас. Вторым условием было то, что самолет не должен пролетать сзади прямо над головой. Гильзы, вылетавшие из 20-миллиметровых бортовых пушек реактивного самолета, летели со скоростью четыреста миль в час. Не один «Джи-Ай» был убит не тем концом 20-миллиметрового снаряда.