Дорогая мамочка. Война во Вьетнаме глазами снайпера - [48]

Когда «птичка» приближалась, по нам вели беспокоящий огонь из минометов, но когда она попыталась подсесть. «Чарли» открыли такой интенсивный огонь, что о посадке не могло быть и речи. Они перерезали наше снабжение, и получали удовлетворение от того, что мы умирали от обезвоживания на этой сильной жаре. В середине пятого дня все отчаянно надеялись, что вертолет снабжения, который появился на горизонте, все-таки сможет прорваться. На его внешней подвеске болталась куча канистр с водой. Однако в четверти мили от нас «птичка» загорелась, и огонь стал усиливаться.

Мы смотрели и задавались вопросом, как долго он пролетит прежде, чем развернется. Но в этот раз с пилотом было что-то не так — похоже, он не собирался замедляться или разворачиваться обратно. Я посмотрел в бинокль и увидел, что это армейский вертолет. Его интенсивно обстреливали, из некоторых пробитых канистр выливалась вода.

У меня мелькнула мысль — он или сделает это, или умрет. Он добрался до точки, сразу за пределами нашей позиции, где начал набирать высоту и отпустил груз. Мои глаза разбежались — я попытался увидеть, как подвеска, полная припасов, падает на землю и одноврменно проследить за вертолетом. Груз упал на край крутого склона, который вел к оврагу далеко внизу. «Птичка» поднялась выше и вскоре скрылась из поля зрения. Не иначе, как ее нашпиговали пулями под завязку.

Почти все запасы пищи скатились в овраг, и исчезали навсегда, но на склоне осталось лежать десять канистр воды. Два «ворчуна», обвязавшись веревками, спустились вниз, чтобы достать их. И хотя каждому из нас досталось менее полторы фляги воды, все это было благодаря пилоту, который все же рискнул, чтобы доставить нам пятьдесят галлонов воды.

К счастью, у меня еще оставался частичный ответ на нашу трудную ситуацию с едой. Я всегда носил с собой пакеты сублимированного супа, который мне отправляла мама. У меня еще оставалось четыре пакета. Я вытащил их, Дейв осторожно залил их водой и начал подогревать. Мы смогли немного утолить жажду и чуть подкрепиться. Мы медленно и с наслаждением смаковали эту чашку супа, прилетевшего с другого конца света, ведь прошло почти три дня с тех пор, как мы последний раз ели. Конечно же было искушение использовать два оставшихся пакета, но мы воздержались, так как понимали, что это наш завтрак.

В начале следующего дня появился вертолет снабжения в сопровождении четырех боевых вертолетов «Кобра», и их огневая мощь во взаимодействии с ротой, стрелявшей из всего, что у нее было, позволила транспортной «птичке» относительно спокойно сесть на площадку и затем взлететь. Первый борт притащил воду, 106-мм безоткатное орудие и снаряды к ней, с которыми вертолет только мог подняться в воздух. Это были не обычные, а кассетные снаряды. Когда безоткатное орудие выпускало такой снаряд, примерно на половине своей траектории он открывался, и выпускал восемь тысяч стреловидных поражающих элементов (стальных стрел длинной в дюйм). Наконец-то, проблемы начались и у «Чарли»[64].

Пока собиралась безоткатка, на расстоянии нескольких миль кружилась дюжина транспортных «птичек». Когда орудие было готово, первый вертолет направился к нам. Как и ожидалось, к нему тут же потянулись зеленые трассеры. Бууууум! Зззззззинг! — и первые стальные стрелы прорвались через джунгли. Трассеры прекратились, а потом начали лететь с другого места. И снова, — Бууууум! Зззззззинг! — и трассеры исчезли. Расчет стрелял из этого орудия все быстрее и быстрее, и вертолетам, наконец, удалось подлететь к нам.

Вскоре у нас оказались все снабженцы, которые копились в тылу. Довольно скоро мы с Дейвом смотрели на туеву хучу еды, которую мы не смогли бы съесть и за две недели, начиная от консервированного бекона и заканчивая томатным соком в банках.

На следующее утро поступил приказ сворачиваться, и мы не смогли утащить с собой и десятую часть этих запасов. Только что мы прожили четыре дня практически без пищи и воды, и вдруг сейчас выливают воду на землю и складывают еду в штабеля, чтобы сжечь.

Я стоял там, наблюдая, как тонны припасов исчезают в чадящем дыму, и думал, а чего мы все-таки достигли.

* * *

Снайперы-разведчики,

10 миль к югу от Ан-Хоа,

18 июля 1969 г.

Дорогая мамочка,

Начинается шторм, поэтому я напишу столько, сколько успею. Ветер дует, как сумасшедший, скоро начнется дождь.

Ты спрашивала, где я сейчас. Я в горах. Вчера рота, стоящая рядом с нами, попала под удар, и когда они попытались вызвать медицинскую помощь для раненых, гуки сбили две «птички». Наша рота отправила им на помощь свой взвод, чтобы вытащить экипажи. Мы с Дейвом тоже пошли, но как только мы оказались рядом с ближайшей вертушкой, нас прижали к земле. Мы вызвали авиаподдержку и самолеты отработали очень близко от нас. Я поднял голову в неподходящее время и получил удар куском сломанного дерева. Теперь у меня огромная шишка на лбу, которая просто капец как болит. Так что все в порядке, за исключением того, что Дейв постоянно называет меня «бойком».

Наши астронавты вернулись в целости и сохранности, и знаешь, вчера вечером я лежал, глядел на Луну, и думал, что отныне там есть наш американский флаг. Есть чем гордиться.