Дорогая мамочка. Война во Вьетнаме глазами снайпера - [38]

— Снайпер, ты можешь их видеть?

Конечно, я мог их видеть, это моя работа, и то, что я увидел, было отнюдь не Вьетконгом.

— Оружие? — спросил я Дэна, который наблюдал через бинокль.

— Ответ отрицательный, — ответил он.

— Подтверждаю, огня не открывать, — произнес я, думая, что они, возможно, были уклонистами или дезертирами АРВН. Секунду спустя они исчезли в тумане. Сразу после этого весь ад вырвался на свободу. Кроме управления роты, все морпехи ломанулись к деревне, крича и стреляя. Шкипер и ганни тщетно пытались отозвать людей назад, но их голоса потонули в грохоте более ста стволов автоматического оружия. Два лейтенанта задержались позади своих взводов, наклонившись, чтобы взять камни, или что-нибудь, чем они могли бы бросать в своих людей. Один даже швырнул в них свой пистолет.45-го калибра, но все было бесполезно — кое-кто собирался сполна отплатить за все ловушки предыдущей ночи. Более ста человек заполонили деревню, забрасывая по две или три гранаты одновременно в каждый бункер и хижину. Через пять минут все было кончено, и управление роты медленно двинулось в деревню. Мы с Дэном шли сзади, я отдал ему свою снайперскую винтовку и использовал его М-14 как трость, чтобы немного снять нагрузку с ноги. Я оказался совершенно не готов к тому, что мне открылось после того, как мы вышли на окраину деревни. По всему поселению были разбросаны тела шестнадцати женщин и детей. Один из «ворчунов» прислонил тело девяти или десятилетней девочки к столбу, положил сигарету в детский рот, и фотографировал ее. Моим первым порывом было пристрелить этого парня.

Все и вся в этой деревне было мертво. «Дьявол, — подумал я, — они убили даже кур». По мере того, как я хромал между хижинами, я больше поражался, как все эти приличные парни, все эти настоящие американцы, оказались способными на такой поступок. Когда я добрался до дальнего края деревни, буйволы были мертвы. Один лежал на боку, изрешечённый пулями, другой, со связанными ногами, стоял неподвижно, прислонившись к одной стороне загона. Я подошел к комендор-сержанту и спросил его, что он думает. Он покачал головой и пошел прочь, чтобы побыть в одиночестве. Я сделал то же самое. Шкипер неистовствовал, заставляя людей рыскать в округе в поиске каких-либо признаков ошибочного артиллерийского огня, на который можно было бы «перевести стрелки» за случившееся. Удивительно, но некоторые бойцы обнаружили недалеко от деревни полтора десятка старых минометных воронок, и этот вопрос для капитана был закрыт. Больше я никогда не слышал об этом инциденте, но мое убеждение в нашем моральном превосходстве над противником было окончательно разрушено.

* * *

Снайперы-разведчики,

Операция «Каньон «Пайпстоун»»,

30 мая 1969 г.

Дорогая мамочка,

Давай я просто расскажу тебе о том, что произошло за последние двадцать четыре часа. Мы снова переместились. Вчерашний день прошел без происшествий, за исключением того, что нас обстрелял один из наших ударных вертолетов. Прошлым вечером мы стояли и наблюдали за работой в районе бомбардировщиков B-52. Они сбрасывали то, что, как мы полагали, являлось 500, 750 и 1000 фунтовыми бомбами и находились на удалении не менеев двух миль от нас, что достаточно близко.

В течение последних нескольких дней периодически шел дождь. Я спустился к реке, и впервые за полторы недели побрился и помылся. Несомненно, мне было это необходимо.

Если я хочу отправить это письмо следующей «птичкой», то мне лучше заканчивать. Передавай всем привет и береги себя. Со мной все будет в порядке.

С любовью,

Джо

P.S. Название операции, в которой мы участвуем — «Каньон «Пайпстоун»».

* * *

29 мая, сумерки. Мы с Дэном вернулись к роте «D», как только она подошла к небольшой поляне с тремя хижинами, которые выглядели подозрительно заброшенными. Признаком того, что нам надо быть осторожными, было отсутствие каких-либо домашних животных и готовящейся на огне пищи. Первое отделение двинулось вперед и начало в правильном порядке зачищать каждый бункер, выкрикивая пару раз: Лай дай! — перед тем, как бросить туда осколочную гранату М-30. Затем морпехи делали шаг в сторону и смотрели, не вылетит ли граната обратно. Потом на поляну вышло управление роты. Из бункеров все еще валил дым, но я приметил кое-что другое — отдельно стоящую хижину в двухстах ярдах от нас, находившуюся прямо на конце небольшого заросшего выступа, выходившего на большой открытый участок. Ее занятие позволило бы нам с Дэном получить хороший обзор на три тысячи ярдов в трех направлениях. Чтобы выдвинуться туда, я собрал огневую группу.

— Осторожнее там, — напутствовал нас шкипер.

Мы отправились в путь, не зная, что в это же время из одного бункера вытащили раненого вьетконговца. И совсем не важно, что был только один раненый, — у нас было боестолкновение с противником, и вскоре над нами загрохотал ударный вертолет «Кобра», чтобы обеспечить прикрытие для санитарного вертолета, запрошенного для эвакуации раненого.

Мы впятером отошли от основных сил роты, но все время оставались на связи. Обыскав хижину, мы нашли только двух мама-сан (пожилых женщин) и свинью. Мы начали продвигаться на господствующую позицию, которую я заприметил, как вдруг на высоте 150 футов над нами пролетела «Кобра», затем в двухстах ярдах развернулась на 180 градусов, и зависла неподвижно. Мы помахали вертолетчикам, и я сказал радисту, чтобы он связался с ними, чтобы обозначить, что мы свои. «Кобра» приняла атакующее положение, которое, как мы часто наблюдали, использовалось против вражеских позиций, только на этот раз целью были мы.