Дорогая мамочка. Война во Вьетнаме глазами снайпера - [30]

Обстрелы — это другая история. Это то, что в газетах не расскажут. «Чарли» используют, в основном, минометы и ракеты класса «земля-земля» весом 250 фунтов. Ракеты, когда падают, практически не оставляют следов, и они такие быстрые, что к тому времени, когда мы слышим их звук, они уже падают. Другая штука, — у них есть танки, которые используются для подавления артиллерии огнем с горных вершин.

Сейчас я в 29 милях к юго-западу от Дананга, недалеко от Майка. Пытаюсь изобрести способ, чтобы его увидеть.

Насколько плотно мы подвергаемся цензуре? На самом деле, не сильно. Мы просто должны использовать чуток здравого смысла. Как я уже говорил, почтовые вертолеты тоже сбивают.

Как они добывают карты наших лагерей и баз? Обычно их рисуют дети. Мирных жителей внутрь периметра не пускают, но они могут видеть все, что им нужно, находясь на окраине. Вы не поверите, насколько подробными являются эти карты. Когда я говорил вам, что у нас на базе есть мирное население, то это касалось только более крупных баз, таких как Ан-Хоа. Здесь работают несколько гражданских лиц, и за ними достаточно внимательно наблюдают.

Еда в тылу не так уж и плоха, у нас здесь трехразовое питание. Но я только ужинаю, потому что в дневное время слишком жарко для того, чтобы есть. Когда мы находимся в джунглях, то с собой не берем ничего, кроме пищевого рациона «C», так что закуски очень удобны. Что касается конфет и тому подобного, попробуйте найти те, которые не тают на жаре. «Кулэйд» — это просто супер[41]. Вода в джунглях плоха и на вкус, и на запах, а та, которая в деревнях, не очень чистая, поэтому диарея возникает повсеместно. Когда вы ее подхватываете здесь, могу поклясться, что возникает ощущение, что вы передали свою задницу в собственность дьявола.

Надеюсь, я ответил на все ваши вопросы. Получил письмо от Дэйва. С ним, кажется, все в порядке, и он говорит, что он единственный в своем подразделении, который еще не получил «Пурпурное Сердце»[42].

Прошлой ночью я затосковал по дому, и получение почты по-настоящему приободрило меня, и сейчас у меня все нормально. Да, кстати, я здесь уже целый месяц, хотя на самом деле я чувствую, что как будто прошло больше полугода. Время здесь тянется медленно. Берегите себя.

С любовью,

Джо

* * *

Снайперы располагались в пяти палатках недалеко от штабного бункера и полевого госпиталя. При наихудшем раскладе, — прорыва на территорию базы, — во время основной атаки противника, снайперы в Ан-Хоа должны были быть последней линией обороны штабного бункера, применяя карабины М-14 с прицелами «Старлайт». Нам также была предоставлена сомнительная честь производить зачистку территории после нападения, что означало беготню за каждым вражеским подрывником, который мог проникнуть внутрь. Зачистка была игрой на нервах. Если мы их не обнаруживали, наши шансы произвести выстрел до того, как кто-то из них подорвет и себя и нас парой десятков килограммов взрывчатки, были мизерны. Подрывники был одеты только в набедренную повязку и каждый сустав заматывали проволокой, чтобы удержать на месте оторванную руку или ногу, и продолжать движение. Обычно их целями являлись артиллерийские склады, госпитали, и пункты управления. Появление подрывников — это всегда были плохие новости. Одного такого пленного мне с Дейвом Миксом удалось взять в ночь на десятое число, после жестокой атаки на крупные силы НВА.

* * *

Снайперы-разведчики,

Штабная рота,

5-й полк морской пехоты,

Ан-Хоа — район «Аризона»

18 мая 1969 г.

Дорогая мамочка,

Я полагаю, что ты с нетерпением ожидаешь мое письмо. Когда я расскажу тебе, что я делал и чем занимался, может быть, ты поймешь, почему я так долго не писал.

Во-первых, Дэн и я вернулись в Ан-Хоа десятого числа. Позже той же ночью противник ударил по базе из всего, что у него было, даже пустил газ. Все это началось примерно в полтретьего ночи и не прекращалось до семи утра. Враг пустил внутрь нескольких подрывников, но они не причинили большого ущерба.

На следующий день нас перебросили вертолетом к роте «D», и как только вертолет приземлился, по нам ударили. На следующий день они наносили по нам удары еще четыре раза.

За сутки у нас было восемь медицинских эвакуаций и двое из парней умерло прежде, чем до них добрались. Одним из убитых оказался лейтенант из 2-го взвода. Мы называли его Чип, и он был отличным парнем. Он был первым офицером, с которым я подружился. После того, как все успокоилось, я сделал то, чего поклялся, что никогда не сделаю — я заплакал. В тот момент все казалось таким бессмысленным! Поначалу я думал, что мы должны быть здесь, и это та причина, почему мы здесь. Сейчас я не знаю. Все это ослабило мой дух.

Сегодня восемнадцатое, и все это время, каждый день и ночь, мы были в движении. Сейчас мы находимся примерно на полпути между Ан-Хоа и Данангом. Это первое место, на котором мы расположились более чем на одну ночь, так что у меня есть возможность черкануть пару писем.

Вчера, впервые с десятого числа, мы получили почту. Чем дольше я нахожусь среди дамб, тем больше прибытие почты является даром небес. Скорее всего, мои посылки отправить не успеют, так что не волнуйтесь, если я ничего не сообщу о получении.