Дорога в Сарантий - [108]
— Я в этом разберусь, конечно, трижды возвышенная. — Резкий тон Фастина внезапно смягчился.
— По-моему, здесь нет никаких трудностей, — вмешался новый голос, звучавший грубо и прозаично. — Из Родиаса вызвали художника, и художник откликнулся. Друг и ученик того, кто был вызван. Если он справится с поставленной перед ним задачей, то какая разница? Жаль портить праздник подобными пустяками, мой император. Разве мы собрались сюда не для того, чтобы развлекаться?
Криспин не знал, кто этот человек — первый, напрямую обратившийся к Валерию. Однако он услышал две вещи. Первая, через мгновение, — это ропот облегчения и согласия, вернувший в зал прежнюю атмосферу легкости. Кто бы этот человек ни был, он занимал высокое положение.
А вторым звуком, который он уловил через несколько секунд, было легкое, почти неуловимое потрескивание впереди.
Любому другому в неловком положении Криспина, который прижимался лбом к полу, оно почти ничего не сказало бы. Но мозаичнику оно кое о чем говорило. Он слушал, не веря своим ушам. Услышал сдержанный смех слева и справа, быстрый шепот, подавивший смех. А тихий, потрескивающий звук впереди продолжался.
«Двор сегодня ночью развлекается», — подумал он. Хорошая еда. Вино, флирт, остроумная беседа, без сомнения. Это была праздничная ночь. Он представил себе ладони женщин, опущенные в ожидании на плечи мужчин, надушенные, одетые в шелк тела людей, которые наблюдали, подавшись вперед. Родианин, которого следовало слегка приструнить, мог стать отличным предметом для развлечения.
Ему не хотелось стать для них предметом развлечения.
Он здесь, при сарантийском дворе. Под своим собственным семейным именем, сын отца, который невыразимо гордился бы им в этот момент, и он не был склонен служить предметом насмешек.
Криспин был противоречивым человеком. Он уже признал это, давным-давно. Иногда это наносило вред ему самому. Это он тоже признал. Он также был прямым потомком народа, который правил Империей, гораздо более великой, чем эта, в то время, когда этот Город был просто горсткой продуваемых ветром хижин на скалистом утесе.
— Ну хорошо, — произнес канцлер Гезий, его голос звучал почти так же сухо, но не совсем так же, как прежде. — Тебе позволено подняться, Кай Криспин, родианин. Встань теперь перед лицом всемогущего любимца Джада, высокого и возвышенного императора Сарантия. — Кто-то рассмеялся.
Криспин медленно поднялся. Лицом к двум тронам.
К одному трону. Одна лишь императрица сидела перед ним. Император исчез.
«Высокого и возвышенного, — подумал Криспин. — Ужасно остроумно».
Он понимал, что от него ожидают паники. Что ожидают увидеть его одуревшим, растерянным, даже испуганным. Возможно, он закружится, спотыкаясь, как медведь, разыскивая императора, а когда не найдет, то у него отвиснет челюсть.
Вместо этого он посмотрел вверх непринужденным, оценивающим взглядом. И улыбнулся тому, что увидел. Джад иногда проявляет великодушие даже к незначительным, недостойным смертным.
— Я испытываю невыразимое смирение, — серьезно произнес он, обращаясь к человеку на золотом троне У него над головой, на середине пути к изящному маленькому куполу. — Трижды возвышенный император, я почту за честь оказать помощь в создании любой мозаики, которую ты или твои доверенные слуги сочтете нужным поручить мне. Я также, возможно, сумею предложить некоторые меры для улучшения эффекта твоего вознесения ввысь на славном императорском троне.
— Для улучшения эффекта? — это снова раздался резкий голос Фастина. По комнате пронесся нарастающий гул голосов. Шутка была испорчена. Этого родианина почему-то не удалось надуть.
«Интересно, — подумал Криспин, — какой эффект вызывало это приспособление в течение многих лет». Вожди варваров и правители, торговые посланники, послы бассанидов в длинных одеждах или каршитов в мехах — все они должны были запоздало взглянуть вверх и увидеть императора, помазанника Джада, парящего в воздухе на троне, удерживаемом невидимым приспособлением, который настолько же выше их в пространстве, насколько могущественнее. Таков был вложенный в это затейливое развлечение смысл.
Он мягко ответил, продолжая смотреть вверх, а не на начальника канцелярии.
— Мозаичник проводит в жизни много времени, поднимаясь и спускаясь на разнообразных платформах или подъемниках. Я могу предложить кое-какие приспособления, которые императорские инженеры смогут использовать, например, приспособление для бесшумной работы этого механизма.
Произнося эти слова, он чувствовал, что императрица смотрит на него со своего трона. На Аликсане была диадема, богато украшенная драгоценностями, более щедро, чем любая вещь, которую он видел за всю свою жизнь.
Он продолжал смотреть вверх.
— Следует добавить, что эффективнее было бы разместить трижды возвышенного императора непосредственно в лунном свете, который сейчас льется через южные и западные окна купола. Видите, сейчас этот свет падает только на ступни прославленного императора. Представьте себе, какой был бы эффект, если бы возлюбленный Джада в этот момент висел в сияющем свете почти полной голубой луны. Всего на полтора оборота тросов меньше, по моим прикидкам, и удалось бы достичь этого эффекта, мой повелитель.
Сердце Джеаны разрывалось от горя. Два великих воина, два любимых ею человека, по воле злых богов и еще более злых людей сошлись в жестоком поединке. Позади осталась их общая победа в ущелье, полном золота, и та безумная ночь карнавала, когда за их жизнями пришли суровые воины пустыни. Они встали тогда плечом к плечу и победили. А впереди? Впереди могла быть только смерть одного из них и гибель того мира, который подарил им дружбу и наполнил светом их дни. А над планетой Джеаны вновь взошли две луны, которым поклонялся ее народ — народ странников, изгоев и мудрецов.
Обитатели мира Фьонавар тысячелетие назад в Великой Битве одолели силы тьмы и заключили их властелина Ракота Могрима в подземную темницу. Но время покоя делает стражей беспечными, и Ракот находит путь к освобождению. Однако маг Лорин Серебряный Плащ приводит с собой с Земли тех, кому судьбой предначертано встать на пути Тьмы и плечом к плечу с новыми друзьями принять бой.Гай Гэвриел Кей — один из самых верных учеников и последователей Дж. Р. Р. Толкиена. Вместе с сыном Профессора Кристофером он несколько лет посвятил восстановлению по рукописям и подготовке к публикации «Сильмариллиона».
Хотя мозаичник Кай Криспин и не находит в Сарантии того, за чем он ехал в столицу через полстраны, — покоя и забвения, странный мистический город приносит ему свои дары — внимание императоров, дружбу простолюдинов, любовь лучших женщин, радость творчества и возможность стать участником невероятных событий. Однако один удар кинжала меняет все — как в судьбе Империи, так и в жизни многих людей. Начинается новое время, рождается новая вера, разгорается новая война. Перед Каем Криспином открывается новая дорога, и он вступает на нее, пережив самое страшное для художника — гибель собственного творения, которому были отданы душа и талант, — и еще не веря тому, что можно жить дальше…
Мстя за смерть сына, король — чародей Брандин Игратский решает предать забвению само имя захваченной им земли, истребив ее защитников и рассеяв по полуострову Ладонь их братьев и сыновей. Но память убить невозможно. Она возрождается и становится силой, способной сопротивляться магии тирана. Сын погибшего принца Тиганы Алессан меняет сотни обличий, плетя сети заговора, вербуя сторонников и подчиняя себе древнее колдовство Ладони. Битва, в которой он сойдется с Брандином лицом к лицу, начинается.
Кровопролитная война и позорный договор, заключенный по ее завершении, заставляют тысячи жителей Гораута покинуть свои дома. С горечью в душе, не согласный с действиями отца — верховного жреца и первого советника короля, — уезжает на чужбину и Блэз де Гарсенк, отвергший карьеру служителя бога и лишенный за это помощи и поддержки семьи. Теперь он рыцарь и воин, наемник и солдат, никому не известный северянин из страны варваров. Однако именно ему суждено спасти изнеженную и цивилизованную Арбонну, куда привел его путь приключений и славы, от полного разгрома и уничтожения.
Двадцать лет назад закончилась очередная война между Империей Катай и державой тагуров. Были подписаны мирные соглашения, обе стороны обменялись богатыми дарами, а одна из дочерей Сына Неба стала женой императора Тагура. Но что до этого сотне тысяч павших воинов обеих армий, тела которых остались лежать на берегах затерянного в горах на границе обеих империй озера Куала Нор? Сто тысяч не нашедших покоя без достойного погребения душ, одержимых скорбью, яростью и тоской… Прославленный катайский генерал Шень Гао считал эту бойню бессмысленной.
Нет на свете более искреннего, чистого и упоительного чувства, чем ненависть.
Даже у загнанных в угол есть последнее желание. И желание этого человека — рассказать свою историю…
Ты знаешь, почему во дворах госпиталей всегда так много цветов?..
Продолжение приключений обычного парня и его обычных друзей в обычном мире под названием Дар. В этом обычном мире есть магия. Нет, не так. Магия. И этот парень Маг. А еще в этом мире есть Золото. И ради него...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В повести «Кугель: неборазрывный брызгосвет» Пройдоха Кугель все еще стремится отомстить волшебнику Юкоуну, которого он считает виновником своего изгнания и своих невзгод. Но месть – непростая задача, и по ходу дела Кугель становится участником множества удивительных событий…
Восстановить былую силу короны лиринов и объединить их в одно королевство — вот задача, стоящая перед Рапсодией и ее друзьями. Вторая задача, еще более сложная, — воссоздать империю намерьенов. Но для этого нужно справиться с ф’дором, неуловимым демоном, вселяющимся в чужие тела.
Трон Шести Герцогств опять нуждается в услугах королевского бастарда, способного ученика убийцы и одного из немногих, кто еще владеет древней магией Видящих. Помолвка наследного принца висит на волоске; мятежники-Полукровки по-прежнему угрожают выдать тайну королевского дома; в стране назревают бунты; послы из далекого Бингтауна просят военной помощи в войне с Чалседом. Кто-то должен научить принца владению магией Видящих, создать для него отряд магов, который в решающий момент поддержит наследника трона.
Один из Внешних островов почти полностью покрыт льдом. Говорят, что люди здесь не живут, – в самом деле, как можно жить на коварном леднике, где под мягким снегом кроются зловещие расселины, где дуют безжалостные ветры? Говорят, здесь спит дракон. Огромный черный дракон по имени Айсфир. Говорят, он восстанет, чтобы защитить острова, когда придет враг… Но мало ли что говорят.Здесь, на Аслевджале, решится судьба Белого Пророка. Здесь его ждет верная, предсказанная им самим смерть. Здесь решится судьба Шести Герцогств и Внешних островов – быть или не быть крепкому и надежному союзу.
В королевстве Шесть Герцогств царят мир и спокойствие. В прошлом остались войны красных кораблей. Нет больше короля Верити. Страной, пока не достиг совершеннолетия принц Дьютифул, правит вдовствующая королева Кетриккен.Фитц Чивэл, бывший королевский убийца, давно отошел от дел и вот уже много лет живет в хижине неподалеку от покинутого городка Кузница.Но однажды к Фитцу является его старый учитель Чейд и зовет бывшего ученика в Баккип – обучать юного принца владению Скиллом. Навещает Фитца и давний друг, который некогда был шутом в Баккипе.