Дорога в Ад - [15]
— Ты в институте на пятёрки, видать, училась.
— Нет, училась как раз неважно.
— Ну надо же, даже и не подумаешь… — сказал небрежно мажор, пробираясь дальше по коридору.
— Ты тоже учился в универе?
— Учился, пока не выгнали…
— Скатился?
— Я и не поднимался, снова кровь… — с отвращением скривился он, взглянув на лужу на полу.
— Кругом капли, — заметила я.
— Капли краски, — твердолобо сказал мажор.
— Очень надеюсь на это.
Далее коридор поворачивал налево, а вот там, впереди, нас уже встречал свет — новый промежуток, типа балкона.
— Нет конца… — прочитал вслух мажор новую надпись из крови на стене.
— Как-то жутковато от этого места, — проговорила я.
— Да кто-то струсил, — ухмыльнулся мажор, но тут же остановился как вкопанный, побледнев.
Замерла и я, понимая, что теперь начинаю бояться не на шутку. Впереди послышались голоса.
— Ты тоже слышала? — шёпотом уточнил мажор.
Я молча кивнула. Голоса послышались снова.
— Пойдём, — нетерпеливо поспешил мажор.
— Может пойдём обратно? — немного трусанула я.
— Погоди, — прошептал тот, подкрадываясь к выходу на балкон.
Я испуганно глядела на него, а мажор, прислушиваясь, замер возле входа, а после стал осторожно выглядывать. Балкон здесь находился слева от нас, в отличие от предыдущего, который был справа.
— Это же… — промямлил мажор и нырнул на балкон, — это наши! ХЕЕЕЕЕЙ!
Я следом выбежала за ним, и увидела очередную площадку, отделённую от нашего балкона бездонной тьмой, на которой стояли Александр, Максим, Семён и Лёша.
— Вот это встреча, — радостно крикнул нам Александр.
— Как вы там? — крикнула я.
— Бывало и лучше… — ответил Максим.
— Где Никита? — спросила я.
— Его постигла весьма не удачная участь… — проговорил Александр.
В ответ я только вздохнула, но они явно этого не услышали.
— Почему ты в трусах? — крикнул Лёша.
В ответ на это мажор залился истерическим хохотом, пытаясь что-то сказать, но от смеха у него это не получалось.
— Так вышло… — сказала я, от чего мажор только сильнее расхохотался.
— Как вы попали туда? — крикнул Александр.
— Секретный ход. Надо как-то нам соединиться.
— Да, надо… но тут без вариантов. Думаю, стоит продолжить путь, а там где-нибудь и пересечёмся.
— Заебись идея, — сказал мажор, закончив смеяться.
— У тебя есть предложение получше?
— О нет-нет, я тоже самое хотел предложить, — сказал как-то скользко мажор, что было очень трудно разобрать, всерьёз он это имел ввиду, или всё же это сарказм.
— Ладно, мы пойдём далее, другого выхода нету. Надеюсь, что встретимся.
— Удачи, ребята, будьте осторожны, — помахал рукой нам Александр.
— Вам тоже, — в ответ махнула я.
Мажор уже отправился дальше, прочь с балкона, вероятно, не оценив пожелания Александра.
— Ты можешь не быть таким говном? — спросила я.
— Тоесть? — удивлённо спросил он.
— Ведёшь себя паршиво.
— Уж извини, какой есть.
— Мы тут все в дерьме, а ты думаешь только о своей заднице. Мы с этими людьми с самого начала, мог бы сделать вид, что рад, что с ними всё впорядке.
— Я сделал… в глубине души…
В ответ я только фыркнула. Коридор тянулся вперёд, с довольно частыми поворотами. Пол также был залит каплями крови, кое-где было больше, кое-где меньше. За следующим поворотом нас ждал сюрприз: на полу лежал труп мужчины, лет сорока, довольно худого и с поседевшими волосами. Его одежда и лицо, были залиты кровью, на руках отсутствовали некоторые пальцы, а прямо над нам, на стене, блестело его последнее слово, написанное кровью: «Это конец».
Мы молча глядели на труп. Было понятно, что мажор ошибался насчёт того, что нас пугают.
— Он не смог бы пройти такой путь раненый, — покачал головой мажор, не веря в то, что перед собой видел.
— Ну теперь мы этого уже не узнаем… — сказала я.
— Продолжаем путь, — сказал мажор, бросив взгляд на тело ещё раз.
Мы пошли дальше по этому коридору, который, казалось, мог тянуться и вилять бесконечно. Пол здесь был чистым и больше не встречались капли крови.
— Как надоело, — не выдержала я, — почему тут всё так долго тянется!
— Да, меня это тоже напрягает. Но что поделаешь, нам остаётся просто идти…
— Знаешь, я не совсем уверена, что это место реально…
— Только не надо…
— Да, да, мне кажется, что это ад.
— Хватит об этом, я не буду тебя переубеждать.
— Ты сам это понимаешь, видишь, что нету никаких объяснений некоторым происшествиям.
— Что тебя так вдохновило? Труп того страдальца? Философия тут ни к чему.
— Я сейчас не философствую. Я составляю логическую цепочку.
— Значит можешь не стараться.
— Почему это?
— Потому что. Ад это или не ад, не имеет разницы. Мы в этом дерьме, и нам нужно отсюда выбраться полюбому.
— ДА НЕВОЗМОЖНО ОТСЮДА ВЫБРАТЬСЯ! — не выдержала я, — Эта дорога бесконечна!
— И что, ты предлагаешь сесть посреди пути и ждать? — повысил голос мажор.
— Отличная идея!
— Тогда садись, хуле. Сиди и жди чуда блядь.
— Замечательно! — сказала я, усевшись возле стены.
— Ну и что ты теперь мне свой характер показывать будешь?
— Нет, причём тут характер, ты предложил и мне понравилась твоя идея. Буду сидеть тут, блять, и ждать чуда. Как ты и сказал, — с бешеной злобой рявкнула я ему.
— Один хуй, сиди тут. Я тебя никуда тащить не собираюсь, — махнул он рукой и пошёл дальше.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
Планета, которая уже тысячу лет давала меморианам свою энергию, больше не может справляться со своей ролью, и мир-оболочка рушится. Ада и подумать не могла, что окажется в самом эпицентре этого незнакомого мира. Ей предстоит доказать всем, чего она стоит и разобраться, кто же решил уничтожить её судьбу.
Мое имя – Серафима - означает шестикрылий ангел. Я и не мечтала становиться ведьмой, это моя подруга Мая получила Дар в наследство от своей прабабушки. Теперь она - нет, не летает на метле, - открыла магазин сладостей и ведьмачит с помощью вкусняшек. На свой день рожденья я купила у нее капкейк, украшенный тремя парами крылышек и загадала желание. И вот теперь любуюсь на три пары крыльев за своей спиной. А еще стала видеть крылья у всех людей. У Маи, например, лавандово-бирюзовые, с сердечками.
Малоизвестные факты, связанные с личностью лихого атамана, вождя крестьянской революции из Гуляйполя батьки Махно, которого батькой стали называть в 30 лет.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.