Дорога превращений. Суфийские притчи - [63]

) с человеческой (насут), однако утверждает возможность проявления первой посредством второй: «Хотя ничтожен я, а он – могуч, // Во мне – его неугасимый луч!..».

М. Х.

Сокол среди сов

Раз царский сокол залетел в пещеру,

И стая сов встревожилась не в меру.

Она с волненьем, завистью и злобой

Кружилась над придворною особой:

«Что сокол делать здесь предполагает?

Уж не на наш ли дом он посягает?!»

А сокол: «Вы волнуетесь напрасно:

Мое жилище прежнее прекрасно,

Я ни за что в пещере не останусь,

Еще немного – с вами я расстанусь

И возвращусь – услышьте эту весть —

К царю, чтоб на его руке воссесть!»

Решили совы: «Это слово ложно!

Быть в царской свите птице невозможно,

Он мелет чепуху, болтает зря:

Ну, чем сумел бы он прельстить царя,

Или каким родством с ним обладает?!

Нет, сокол сей за нами наблюдает,

Чтоб, усыпив нас баснями, напасть —

И захватить над домом нашим власть!..»

А сокол: «Я бросаюсь за добычей,

Когда выходит царь во всем величье

На царскую охоту, и за мной

Все следуют, как звуки за струной!

Как луч, летящий сквозь небес покров,

Я на добычу кинуться готов!

Мне, хоть я ростом мал и очень юн,

Завидует сам вещий Гамаюн.

И царь, меня хранящий мощной дланью,

Вам не отдаст меня на растерзанье:

Хотя ничтожен я, а он – могуч,

Во мне – его неугасимый луч!..»

Царский слуга

Молитвенный экстаз истинного мистика («от любви сознание терял») позволяет ему невербально донести до Бога («шаха») «все просьбы и прошенья» других людей. Молитвы же тех, кто неспособен достигнуть прямого общения с Создателем, нередко «не доходят» до Него. Такие люди могут обладать высоким авторитетом в глазах верующих, но в действительности ими часто движет не любовь к Богу, а только боязнь («перед шахом сильный страх»), и озабочены они исключительно своим благополучием («мысль о собственных делах»).

Д. Щ.

Царский слуга

Один слуга, весьма ценимый шахом,

Служил ему с любовью и со страхом:

Когда входил он с дрожью в тронный зал,

То от любви сознание терял.

А подданные клали подношенья,

Посланья, и записки, и прошенья

Тому слуге в заплечную суму:

Войдешь, мол, к шаху – передай ему!

Когда ж слуга тот от любви великой,

Теряя память, падал пред владыкой,

Сам шах с его спины суму снимал,

Все просьбы и прошенья вынимал —

И исполнял их, милостью богатый

К тем, за кого слуга тот был ходатай.

Из прочих тоже кое-кто дерзал

Входить порою к шаху в тронный зал,

И подданные, зная их значенье,

Передавали с ними порученья.

Однако перед шахом сильный страх,

А также мысль о собственных делах

Их заставляли забывать про это —

И люди оставались без ответа…

Муравей

Рассказ иллюстрирует различие между широтой и объемностью того восприятия жизни, которому учат суфийские наставники, – и односторонностью мышления обычных людей. Суфийское понимание бытия отождествляется с «мудростью Соломона». Согласно Корану, царь Соломон сказал: «Мы были обучены языку птиц, и нам были дарованы все блага» (Коран 27, 16). В суфийском понимании «язык птиц» – это способность образно описывать тайны, постигнутые возвышенными душами во время их духовных «полетов».

Д. Щ.

***

В отличие от муравья, человек не должен полностью отождествлять себя с той деятельностью, которой он занимается, будь то в семье, в профессиональной сфере, социальной жизни и т. п. Поступая иначе, он, по известной русской пословице, может «не увидеть за деревьями леса», а согласно притче Руми – оказаться в том состоянии, когда «скрыто Солнце, не видна Луна», т. е. – самое главное в жизни остается незамеченным из-за ослепляющей взгляд «соринки» некой частной ситуации. Таким образом, притча напоминает о необходимости расширения человеческого кругозора «до бесконечности вселенной». Именно такое «стереоскопическое» зрение жизненно важно для настоящего учителя: частные знания он должен стараться преподносить на фоне общей картины мироздания.

М. Х.

Муравей

Отважный муравей, набравшись сил,

Полз по́ полу и зернышко тащил,

Гордясь собою, в трудовом угаре.

А в этот миг хозяин был в амбаре,

И молвил он, следя за муравьем:

«Вот так и мы одно зерно берем

Из целой груды мыслей, чувств и целей —

И думаем, что в жизни преуспели!..»

…Наш ум убог, а Истина бездонна,

И как постичь нам мудрость Соломона?

Коль есть в глазу соринка хоть одна,

То – скрыто Солнце, не видна Луна.

Раздвинь завесу плотского ума —

И воссияет Истина сама!..

Попугай и зеркало

Смысл притчи коренится в суфийском учении о том, что, с одной стороны, люди, созданные Богом «по единому образу», являются «зеркалами» друг для друга; с другой же стороны, «сердце» (т. е. внутренний мир) каждого человека потенциально представляет собой «зеркало», в котором может отразиться Божий Лик (ср. подобное же учение в Библии: «Как в воде лицо – к лицу, так сердце человека – к человеку» – Прит. 27, 19 и «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» – Матф. 5, 8). Через другого человека – твое «зеркальное отражение» (особенно если этот человек – пророк, мудрец, суфийский шейх и т. п.) – с тобой может говорить Сам Бог, который «за зеркалом стоит». В то же время, действуя подобным образом, Бог обращается к тебе через твое же собственное сердце, высшее «Я». В этом – основа отношений между суфийским учителем и учеником.