Дорога превращений. Суфийские притчи - [60]

Д. Щ.

***

Рассказ начинается с описания «Древа Жизни». Однако жизнь, как и смерть, по учению большинства религий, бывает физической и духовной. Поскольку же наш мир традиционно рассматривается суфиями как «мир исправления», то, следовательно, сюда попадают именно духовно мертвые (или больные) души – с целью ожить (или выздороветь). Поэтому «Древо Жизни» приносит духовные, а не физические, плоды, дарующие воскрешение – для вечной жизни.

Где же следует искать это «Древо»? Поскольку оно «светом озаряет» только «познающих», то очевидно, что речь идет о «Древе», находящемся не вне, а внутри человека, и искать его среди феноменов внешнего мира – бесполезно. Это «Древо Знания» обретается только стремлением к Истине (ср. в Торе: «…Она не на небе… и не за морем… Но весьма близко к тебе… в устах твоих и в сердце…» – Втор. 30, 12–14; также в Новом Завете: «Вникай в себя и в учение…» – I Тим. 4, 16).

М. Х.

Древо Бессмертия

Какой-то царь из книг старинных вызнал,

Что есть в стране индусов Древо Жизни:

У тех, кто от его вкусил плодов,

Вовеки не прервется счет годов.

И тут же начались приготовленья,

И через день по царскому веленью

В Индийский край направился мудрец,

Чтоб чудный плод доставить во дворец.

«Где мне найти бессмертной Жизни Древо?» —

Он спрашивал направо и налево,

И многие из тех, кто погрубей,

Смеялись – мол, приезжий не в себе.

А кто потоньше, отвечал без смеха:

«Дай Бог твоим исканиям успеха,

Чтоб ты и мне о чудном том плоде

Поведал – как сорвать его и где».

А кто-то плел об этом Древе басни —

Мол, видел сам: плоды его прекрасны!

И, сбитый с толку, наш мудрец блуждал

По всей стране – и новой вести ждал.

Так он страдал и странствовал годами,

Но не встречался с чудными плодами.

Дурным слугой боялся он прослыть,

Но все ж решил домой, к царю, отплыть.

И вдруг услышал: «Здесь неподалеку

Шейх обитает, чье отверсто око

И ввысь, и вглубь. К нему ты поспеши,

Пред ним излей печаль своей души!»

И наш мудрец пред шейхом прозорливым

Предстал. А тот: «Каким-то дивным дивом

Ты с толку сбит. Каким? Поведай мне!

Что ты искал годами в сей стране?»

Мудрец ему: «О шейх, ответьте мне Вы:

Немало лет искал я Жизни Древо,

Но отыскать мне было не дано.

Не знаю – существует ли оно?»

И шейх святой сказал ему с улыбкой:

«Да, существует, но большой ошибкой

Является вопрос наивный твой

Насчет простого дерева с листвой.

Представив образ, дерево искал ты,

Гонясь за формой, в сущность не вникал ты,

Меж тем в сказаньях, притчах всех широт

О Древе Знанья говорит народ.

Оно повсюду ветви простирает

И познающих светом озаряет,

Да я и сам, насколько было сил,

Узрел его и плод его вкусил.

По-разному то Древо называют,

И многие – плоды его срывают,

Хотя немногие наелись всласть.

Бессмертье и нетленье – только часть

Его даров. Но взгляд не одинаков

На суть его у всех. Есть много знаков,

Передающих людям эту суть.

Что одному – тупик, другому – путь.

И кто ушел от похоти и гнева,

В себе самом находит это Древо.

Тебя же в заблуждение ввело

Названья непрозрачное стекло.

Прекрасно имя, если имя это

Нам открывает существо предмета,

Как дверь. Когда ж названье – как стена,

То может вспыхнуть среди нас война,

Поскольку, в звуке видя господина,

Уходим мы от сущности единой!»

Башмак Пророка

Рассказ имеет двойной смысл. Во-первых, он иллюстрирует известную религиозную идею о «благе, обретаемом через лишения», которая выражена в изречении: «Бог всё совершает к лучшему». Во-вторых, орел в данном случае означает учителя мудрости, действия которого сначала могут показаться ученику неправильными и даже жестокими. Их истинный, спасительный, смысл постигается позже.

Д. Щ.

***

В рассказе описываются две потери. При этом только вторая объясняется вмешательством Провидения, которое стало наглядным для Пророка. Однако автор на обе потери распространяет свой вывод: «…Не слишком сетуй, потеряв что-либо, // Ведь без потерь и жить мы не могли бы». Отсюда проистекает назидание: Провидение не обязано всегда иллюстрировать цели своих воздействий на события. От человека, хотя бы однажды убедившегося в спасительности таких воздействий, в дальнейшем требуется вера в постоянное попечение о нем Бога.

М. Х.

Башмак Пророка

Пред тем, как вознести свои моленья,

Пророк свершил святое омовенье:

Омыл ступни, поставив обувь рядом,

И занялся молитвенным обрядом.

И тут-то ловкий вор, дождавшись срока,

Успел схватить один башмак Пророка.

Пророк свернул своих молитв шатер

И сразу руку к обуви простер,

Как вдруг орел – о Неба тайный знак! —

Ниспав, схватил оставшийся башмак.

Когда ж взлетел он с ним под облака,

То выпала змея из башмака!

Пророк, узрев, что сотворил орел,

Был изумлен. Когда же речь обрел,

Сказал: «Орел, я понял лишь сейчас,

Что ты, как друг, меня от смерти спас!

Поскольку ж я отвлекся от моленья,

То на меня напало ослепленье:

Я думал, ты мне причинил утрату, —

А ты ко мне отнесся, словно к брату!..»

…Не слишком сетуй, потеряв что-либо,

Ведь без потерь и жить мы не могли бы.

Подумай – чем ты менее богат,

Тем меньше и грозит тебе утрат.

Немного я встречал таких, признаться,

Кого б счастливым сделало богатство!

Сомнения судьи

Духовный разум, вооруженный интуицией, изображен здесь «судьей» над всеми делами человека. Он боится, что не справится с таким призванием, поскольку ему придется иметь дело с явлениями физического мира, а для этого более приспособлен плотский разум, пользующийся услугами рациональных доводов – «ответчиков и истцов». Однако, пока очи духовного разума не омрачены земными страстями («сребролюбьем»), именно он остается для человека наилучшим судьей, которого отличают «страх пред Творцом и души прямота».