Дорога превращений. Суфийские притчи - [59]

Вкушает раб кусок с восторгом, как шербет,

А тот ему уже дает второй и третий —

Лукман смакует их, как будто нет на свете

Вкусней. А господин глядит, как раб жует:

«Ну что ж, пора и мне наполнить свой живот!»

Но только он кусок от дыни откусил,

Как тотчас побледнел, вскричал, лишился сил, —

Так горечь обожгла и рот, и всю утробу,

Что час ему пришлось отлеживаться, чтобы

Прийти опять в себя. И он спросил раба:

«Как мог ты это есть? Как понимать тебя?

Притом ведь на лице твоем сияло счастье?!»

А тот в ответ: «Во мне ты принимал участье,

Меня ты одарял сочувствия теплом,

Блаженствовал всегда я под твоим крылом.

И, если б от тебя взять горечь отказался,

Предателем бы я позорным оказался:

Чтоб языка не жег прогорклой дыни кус,

Неужто от любви твоей я отрекусь?!.»

…Любовь из медяка чеканит золотой

И претворяет яд в целительный настой,

И силы от любви пробудятся в больном,

И уксус от любви взыграет, став вином.

Тому, кто полюбил, тюрьма – как светлый рай,

Тому, кто разлюбил, как цепи – вольный край.

Сменив на милость гнев и правду возлюбив,

Посланником добра предстанет страшный див.

Скорбь станет от любви счастливым торжеством,

Храбрея от любви, мышь обернется львом.

А грозный царь, любви сиянием влеком,

Вокруг свечи кружит кротчайшим мотыльком.

И, ведая, что все дает любимый Друг,

Ты примешь полноту и радостей, и мук.

IX. Цель обучения

Умножение любви и мудрости, расширение сознания ученика, одоление им новой духовной ступени —

все это может стать результатом прохождения очередного отрезка суфийского Пути, который бесконечен…

Слон

Притча иллюстрирует споры и трения, вплоть до взаимного неприятия и ожесточения, между представителями разных религий и философских учений. Между тем, по смыслу притчи, каждый из них воспринимает лишь часть Истины, всю же ее в целом способен обнаружить только свет «лампады», т. е. достоверное, «зрительное», восприятие, осуществляемое с помощью духовной интуиции (айн алйакин). Таким образом, светом подлинного знания обладает лишь озарённый мистик, остальные пребывают в «ночном мраке» неведения – и потому односторонни в своих суждениях. Сюжет об ощупывании слона в темноте (или слепыми) был распространен в суфийской литературе и до Руми – например, у Санаи (первая пол. XII века). В русской поэзии похожий образ встречается у А.К. Толстого, изобразившего Правду воспринимаемой каждым по-своему, со своей точки зрения (стихотворение «Правда»):

…И подъехали к правде со семи концов,

И увидели правду со семи сторон…

…А вернувшись на свою родину,

Всяк рассказывал правду по-своему;

Кто горой называл ее высокою,

Кто городом людным торговыим,

Кто морем, кто лесом, кто степию.

И поспорили братья промеж собой,

И вымали мечи булатные,

И рубили друг друга до смерти…

Д. Щ.

***

Согласно этой притче, именно невежество («ночной ли мрак, или умов затменье») разъединяет людей, поселяя в их душах фанатизм и взаимное недоброжелательство. Достаточно, однако, «лампады», т. е. внесения хотя бы частицы истинной мудрости в проблемы, разделяющие людей, чтобы реальность сделалась видима с разных сторон, а люди, прежде ожесточенно спорившие, пришли к общему мнению. Истинная мудрость, объединяя частные знания, дает узреть общую картину бытия и уничтожает вражду между носителями верных, но односторонних взглядов. Печальную картину «ощупывания слона в темноте» – фанатичного отстаивания узко понятых великих истин – мы наблюдаем в кровавой истории религиозных войн, взаимных гонений и истреблений между представителями разных вероисповеданий: вспомним Крестовые походы, многовековую деятельность «отцов-инквизиторов», Варфоломеевскую ночь, еврейские погромы, террористические акты, совершаемые современными фанатиками, и т. п. Суфийские наставники всегда старались внушить своим ученикам идею о том, что истина («слон» из притчи) многогранна, и никогда не следует считать себя обладающим ею «в последней инстанции». Пробудить в мюридах жажду поиска истинной мудрости («лампады») – еще одна из задач суфийского воспитания.

М. Х.

Слон

Для развлеченья люда в край неблизкий

Однажды был доставлен слон индийский.

Его в конюшне темной поместили,

А любопытных посмотреть пустили.

Те вкруг слона кружком сомкнулись плотным

И ощупью знакомились с животным.

Один из них нащупал хобот: «Ба!

Слон – это водосточная труба!»

Тот ухо взял: «Ничуть и не бывало:

Слон – это что-то вроде покрывала!»

А этот оказался близ ноги:

«Слон – это столб! Пожалуйста, не лги!»

А кто-то гладил бок: «Скажу я вам,

Что слон напоминает мне диван!»

«Слон – это вещь прямая, как алиф!»

«Нет, слон – сплошной наклон, сплошной извив!»…

…Ночной ли мрак, или умов затменье

Мешают нам сойтись в едином мненье?

Когда б в конюшню ту внесли лампаду,

Тотчас бы истина открылась взгляду!

Древо Бессмертия

Образы «Древа Жизни» и «Древа Познания» – одни из ключевых не только в Библии (ср. Быт. 2, 9 с Притч. 3, 13–18), но и в традициях самых разных народов. В данной притче «Древо Жизни» отождествляется с «Древом Знанья». Притча учит различению между буквальным смыслом (который большинство теологов придают Божественным Книгам) и символическим и мистическим (именно в таком ключе толкуют Коран суфии). Вражда между представителями разных религий объясняется приземленным, буквальным, пониманием их адептами сути собственных вероучений: «…Когда ж названье – как стена, // То может вспыхнуть среди нас война». См. также притчу «Названия винограда».