Дорога превращений. Суфийские притчи - [46]

Шрифт
Интервал

Один лишь гость – заезжий тюркский воин —
Рассказом был весьма обеспокоен,
И он вопросом вдруг прервал рассказ:
«А есть портные-воры и у вас?»
«О да, конечно, – подтвердил рассказчик, —
Один такого ремесла образчик,
Скажу я Вам, весьма известен тут:
Швец-Надувала – так его зовут!»
Тут воин: «Уж меня воришка тот
Своими трюками не проведет,
Мне не грозят подобные убытки,
Он у меня не украдет и нитки!
Нет, уж меня ему не облапошить!
Бьюсь об заклад, свою я ставлю лошадь:
Ему не сплутовать на этот раз!
Ну, что? Возьмет моя – так лошадь с вас!»
Ему сказали: «Спор твой – не во благо,
И не таких обманывал портняга!»
Но воин спора отменять не стал
И всю ту ночь ворочался – не спал.
Чуть утро, он, атлас купивши алый,
Уже стучался в лавку Надувалы.
А тот открыл – и потекли слова,
Вкуснее меда, слаще, чем халва:
Разговорить клиента швец спешил,
Из мягких слов одежду речи шил,
Чтоб тюрок испытал к нему доверие.
А посетитель развернул материю,
И говорит: «Вот мой тебе заказ —
Я по соседству приобрел атлас,
Возьми и сшей мне праздничный мундир,
Чтоб я в нем на парады выходил.
Пусть сверху облегает потесней,
Чтоб я на людях выглядел стройней,
А снизу он не должен облегать,
Чтоб мог в строю я широко шагать!»
Портной же, поклонившись сорок раз,
Сказал: «Я так исполню твой заказ,
Что будешь ты всю жизнь благодарить!»
И, не успел наш воин рта раскрыть,
Как уж портной и мерил, и кроил,
И, не смолкая, быстро говорил.
И расцветали на его губах
Присловья о царях и о рабах,
А сколько он о щедрых и о жадных
Поведал притч – забавных и отрадных!
Загадки, басни шли гуртом. Да что́ там —
Он сыпал анекдот за анекдотом.
И вскоре с радостью увидел он:
Его клиент до колик доведен —
Пал тюрок на ковер, подняться силясь,
От смеха веки узкие прикрылись!
А хитрый швец затем ведь и шутил:
Он вмиг кусок отреза отхватил —
И, спрятав под ковер, стал дальше шить
И вновь клиента байками смешить.
И тюрок, о мундире позабыв,
Весь смехом исходил, ни мертв ни жив!
Не помня о закладе и о споре,
Он в хохоте купался, словно в море:
«Рассказывай, давай же!» – А шутник,
Опять же уловив удобный миг,
Кусок атласа отхватил, как прежде,
И незаметно спрятал под одеждой, —
И вновь шутил, вновь жару поддавал!
А гость глаза от смеха закрывал:
Ведь он не замечал, как с каждым часом
Все тает ширина его атласа.
От смеха еле открывая рот,
Выпрашивал он новый анекдот!
Но вот портной увидел, что осталась
От купленной материи лишь малость.
Тогда он к тюрку жалость ощутил
И сам клиента тешить прекратил:
«Еще б я посмешил тебя часок —
И сам смотри: оставшийся кусок
Тебе бы не сумел прикрыть и чресел.
Подумай, то-то был бы смех твой весел!
Хоть забавлять тебя и был я рад,
Но проиграл ты лошадь – свой заклад!..»
…Скажу я напоследок в назиданье:
Излишний смех порой ведет к рыданью!

Спор супругов

Здесь, как и в ряде других притч Руми, «муж» – сфера разума, а «жена» – область чувств. Согласие межу ними может наступить только в случае господства мысли над эмоциями и страстями, обуздания их. Для выполнения этой задачи человек порой вынужден прибегать к аскетизму («…от холстины, жесткой как броня, // Вся кожа задубела у меня!»). Если же чувства выйдут из-под контроля разума, то «супругов» ожидает разлад («развод»).

Д. Щ.

Спор супругов
Жена на мужа своего сердилась:
«Гляди, моя одежда прохудилась!
Ах, до какой дошла я нищеты!
Меня совсем не уважаешь ты».
Муж отвечал: «Жена моя, ну что ты!
Ведь целый день я погружен в заботы,
Как хлеб насущный для тебя добыть,
Чтобы тебе всегда довольной быть!»
А та ему: «Да, хлеб ты добываешь,
Но ты меня так бедно одеваешь,
Что от холстины, жесткой как броня,
Вся кожа задубела у меня!»
Супруг в ответ: «Жена, моя кошелка
Бедна – в ней нет ни бархата, ни шелка.
Но лучше холст, что кожу больно трет,
Чем злая ссора – и за ней развод!..»

Сторож и пьяница

«Сторож» в данной притче – это разум (акл), охраняющий «квартал» – внутренний мир человека. Он гневается на животную душу – нафс («пьяного»): закон шариата запрещает опьянение, и мусульманин, застигнутый в публичном месте в пьяном виде, может быть подвергнут тюремному заключению. Но опьяненный страстями нафс наслаждается своим состоянием; между ним и разумом не прекращается внутренняя борьба («перебранка»). Причина в том, что нафс, в отличие от более высоких уровней души, не имеет надежды на вечную жизнь. Поэтому он старается получить максимум удовольствий от земного бытия и сожалеет о временном его характере (слова «когда б имел я… дом» намекают на то, что нафс не обладает «постоянным жилищем»). Поэтому состязание между ним и разумом безрезультатно («застряв… как мул в трясине»). Суфизм предлагает другие способы усмирения эгоизма, которые основаны не на рациональном воздействии, а на мистической практике.

Д. Щ.

Сторож и пьяница
Раз ночью сторож обходил квартал
И под стеной пьянчужку увидал.
«Эй, просыпайся! – Крикнул он ему. —
Да объяснись, не то сведу в тюрьму!»
А тот в ответ: «Иди, куда и шел,
Мне без тебя так было хорошо!»
«Ответь, что́ пил, не то пойдешь под суд!»
«Я выпил то, чем полон был сосуд!»
«Скажи, а чем сосуд твой полон был?»
«Что было в нем, как раз я то и пил!»
«Так что ж ты пил? Ответь без лишних слов!»

Еще от автора Джалаледдин Руми
Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Китаб ал-Маснави

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи (2)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Беседы о живописи монаха Ку-гуа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подарок наблюдающим диковинки городов и чудеса путешествий

Абу Абдаллах Мухаммед ибн Абдаллах ибн Баттута ал-Лавати ат-Танджи по праву считается величайшим путешественником мусульманского средневековья. За почти 30 лет странствий, с 1325 по 1354 г., он посетил практически все страны ислама, побывал в Золотой Орде, Индии и Китае. Описание его путешествий служит одновременно и первоклассным историческим источником, и на редкость живым и непосредственным культурным памятником: эпохи.


Пятнадцать связок монет

«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.


Повесть о старике Такэтори (Такэтори-моногатари)

«Повесть о старике Такэтори» («Такэтори-моногатари», или «Такэтори-но окина моногатари») была известна также под названием «Повесть о Кагуя-химэ». Автор неизвестен. Существует гипотеза, что создателем ее был Минамото-но Ситаго (911–983), известный поэт и ученый. Время создания в точности не установлено, но уже в XI веке «Повесть о старике Такэтори» считали «прародительницей всех романов». Видимо, она появилась в самом конце IX века или в начале десятого. С тех пор и до нашего времени повесть эта пользуется огромной популярностью среди японских читателей.


Благословение Заратуштры (Африн-и-Зартукхшт)

Предлагаемый Вашему вниманию короткий текст называется «Африн-и-Зартукхшт». Номинально он относится к авестийской книге «Афринаган», к которой примыкают в качестве приложения так называемые «Африны» (Благословения). Большая их часть составлена во времена Сасанидов на среднеперсидском языке, вероятно, самим праведным Адурбадом Мараспэндом, но «Африн-и-Зартукхшт» примыкает к этим текстам только по схожести названий. Разница же в том, что это именно авестийский текст, составленный в древности на обычном языке Авесты, кроме того, он не соотносится ни с одним из известных сейчас Афринаганов (специальный авестийский ритуал) и, вероятнее всего, является фрагментом более обширного, но не сохранившегося авестийского текста, который входил в 11-й наск Авесты – «Виштасп-Саст-Наск».


Тама кусигэ (Драгоценная шкатулка для гребней)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.