Дорога превращений. Суфийские притчи - [44]

Д. Щ.

Два барабана

На отчем поле некий мальчуган

Стоял и бил в свой детский барабан.

Дробь отбивал он гордо и упорно,

Чтоб птицы в поле не клевали зерна.

А в этот день как раз Махмуд-султан

Велел войскам идти на Индостан,

И вот близ поля выросли нежданно

Бесчисленные полчища султана.

А возглавлял вооруженный люд

Бактрийский разукрашенный верблюд:

На нем сидел, чтоб в битве править станом,

Огромный тюрок с мощным барабаном.

Узрев его, взъярился мальчуган

И стал все чаще бить в свой барабан —

Он в этот стук вложил всю силу воли,

Чтоб не топтал верблюд отцово поле.

Тут некий воин крикнул: «Ты упрям!

Не трать напрасно сил! Иль ты и впрямь

Уверен, будто барабанчик твой

Мощней, чем барабан наш боевой?..»

Суфий и его жена

Жена, изменяющая мужу, – образ души (сферы эмоций), «тайно» от духовно-разумного начала в человеке соединяющейся с низшими страстями. Последние олицетворяет «сосед-сапожник» (поскольку его ремесло – изготовление обуви, т. е. наиболее близкой к земле и поэтому «низшей» части «облачений» человека). Стараясь оправдать перед разумом свою «измену», душа пытается выдать ее за полезную и плодотворную деятельность – «сватовство» (таковы, например, старания ряда современных психоаналитиков представить моральную распущенность в качестве предпосылки для проявления высших человеческих способностей; в этой связи можно вспомнить также оргиастические, тантрические и т. п. секты в разных религиях).

Д. Щ.

Суфий и его жена

Домой вернулся суфий в час дневной,

Когда любовник был с его женой.

Не возвращался прежде он так рано,

Да что-то весь последний месяц странно

Вела себя жена – он замечал.

И, возвратясь, он в двери постучал.

Сосед-сапожник в страхе заметался:

Он ни на миг бы в доме не остался,

Да как же скрыться? – Дверь всего одна!

Металась и неверная жена:

Порой черпальщик, даже и проворный,

Расколет свой кувшин на речке горной…

Ах, на раздумья времени так мало…

И тут она хватает покрывало

И накрывает с головы до пят

Любовника… Но даже беглый взгляд

Верблюда распознает, хоть ковром

Его укрой… Впуская мужа в дом,

Она ему подмигивает: «В оба

Гляди: у нас тут знатная особа,

Ее ты лишним словом не задень!

Она явилась к нам в счастливый день,

Пришла, чтобы устроить сватовство —

Взять нашу дочь за сына своего!»

А муж: «Какой там брак? Какие сваты?

Ведь мы не родовиты, не богаты.

Мы им не ровня. И не вправе медь

Своим супругом золото иметь!»

Жена в ответ: «Что ж, я ей говорила,

Что нас богатством жизнь не одарила,

Но не богатство – сватовства причина:

Она пришла устроить счастье сына,

А счастье в том, чтоб у него жена

Была честна, стыдлива и скромна!»

Тут громко муж ответил: «Правда в том,

Что тесен, пуст и неказист наш дом,

Без тайн и тайников: все видно сразу,

Секреты наши все доступны глазу.

У нашей госпожи мечта одна:

Невестка ей достойная нужна!

Чтоб в качествах невестки убедиться,

Пусть наша гостья в мать ее вглядится!

Мне ни к чему перечислять заслуги

Своей стыдливой, преданной супруги,

А свойства своей матери, точь-в-точь,

Как правило, воспроизводит дочь!..»

…От мужа гневного жена-блудница

Пыталась хитрым словом заслониться,

Но все слова – напраслина и бред,

Когда поступок громко вопиет!

Халиф Омар и вор

В этой притче лукавый нафс предстает в образе вора, а Божий суд над ним олицетворяет халиф Омар. Греховный эгоизм – врожденная и неотъемлемая черта нафса, и поэтому его ссылка на то, что он, якобы, «пал впервые», отвергается как неубедительная. Не спасает его и попытка переложить свою вину на «объективное» злое начало мироздания (Иблиса, т. е. дьявола).

Д. Щ.

Халиф Омар и вор

Однажды в краже уличен был вор,

И ждал его суровый приговор

Халифа справедливого – Омара.

Но хитрый вор, не усомнясь нимало,

Что тот по доброте его простит,

Сказал: «Любого дьявол обольстит, —

Я пал впервые, по вине Иблиса!»

А тот ему: «Но Божий гнев излился

И на Адама, и его не спас

Тот факт, что согрешил он в первый раз!..»

Совет врага

«Искренний враг» в данной притче – собственный нафс человека: путем изучения его свойств («подай мне совет») человек начинает осознавать смертельную опасность неограниченного своеволия («когда серый волк твое стадо пасет», т. е. эгоизм господствует над всеми чувствами и стремлениями). Желая одолеть враждебность нафса, суфий вступает на путь служения Богу («другу») и получает способность уже в земной жизни испытывать блаженство общения с Ним («в аду хорошо, как в раю»).

Д. Щ.

Совет врага

Просил некий муж: «О мой добрый сосед,

Не знаю, как быть, ты подай мне совет!»

А тот ему: «Я никогда не давал

Советов тому, с кем в душе враждовал.

Признаюсь, что издавна я, как змею,

К тебе неприязнь в своем сердце таю.

Неужто же друга вблизи тебя нет,

Который бы дал тебе добрый совет?

А я – не советчик: при тайной вражде,

И взгляд мой недобр, и совет мой – к беде.

Подумай, пребудет ли в целости скот,

Когда серый волк твое стадо пасет?

Коль с другом ты жизнь разделяешь свою,

Тебе и в аду хорошо, как в раю,

А если врага повстречает твой взгляд,

То сразу и рай превращается в ад…

Познав же любви высочайшую суть,

К любимому ты безразличен не будь.

Постигнув законы, что правят людьми,

Всё другу отдай – у себя отними.

Тогда избежишь ты сомнений и мук,